class="p1">- Разрешите ему присутствовать при расследовании, - бросил он сенешалю, а затем снова повернулся, чтобы коротко добавить, глядя на Раулигана:
- Не советую вам часто переходить мне дорогу. Я разрешаю присутствовать вам при допросах и расследовании, но вы должны сохранять молчание. Вам ясно?
Раулиган развел руками.
- Ваши слова - это всегда ясность и простота.
Лорд Джаланус долго смотрел на него, а когда почувствовал, что торговец ничего больше не скажет, то снова развернулся на каблуках, не сказав ни слова. Торговец смерил спину лорда гротескно высокомерным взглядом придворного, из-за чего один из слуг хихикнул. Голова Грейрина резко поднялась, и сенешаль осмотрел слуг, выискивая невежу, кем бы он ни был. Это точно был кто-то из личных слуг мага, а не обслуги Чертогов Тавертона.
Раулиган нежно улыбнулся сенешалю.
- Кажется, лорду Уэтерботому нужно все герцогское крыло, а раз так, то не могли бы вы открыть для меня королевское?
Руки сенешала поднялись, словно дрожащие когти, и потянулись к горлу Раулигана, прежде чем он осмотрительно их успокоил. Послышались новые смешки, и на этот раз некоторые из них исходили от местных слуг.
- Кажется, это не самый удачный день для сенешаля, не так ли? – громко заметил Раулиган, развернувшись и шагая по коридору в сторону королевского крыла.
- Но это точно сделал он! - запротестовал Грейрин. - Мы все видели, как он держал лук! Тетива еще дрожала, когда мы схватили его!
- Мои заклинания, - холодно сказал лорд Джаланус, - не могут врать. Лорд Кримон невиновен.
- Я…, я понимаю, - поспешно сказал сенешаль. – Я и не сомневаюсь в ваших способностях! Это просто так…удивительно. Кто же тогда сделал это?
- Болиф, - отрезал Боевой Маг, поворачиваясь к большому, как гора Пурпурному Дракону, который всегда стоял за спиной мага, - немедленно закрой ворота. Сообщи стражам, что я хочу, чтобы это поместье было опечатано. Сенешаль, напряги свои воспоминания и скажи – был ли хоть кто-то, кто покинул Чертоги Тавертона после убийства лорда? – Он поднялся со стула, тряся золотыми и пурпурными бархатными одеждами – третьим нарядом, что он сменил за день.
- Я… ну, конечно, - пролепетал Грейрин. – Но их не должно быть много. У нас здесь не как в Долинах, где Эльминстер может уходить и приходить, когда пожелает, будто какая-то ночная летучая мышь!
Позади них, края манекена в доспехах, стоящего в углу, на мгновение будто размылись. Раулиган увидел, что манекен превратился в бородатого мужчину в богатой одежде, который махнул торговцу рукой и подмигнул. Раулиган подмигнул в ответ, как раз перед тем, как доспехи снова стали просто доспехами.
Не обращая внимания на это посещение, сенешаль что-то бормотал, потрясенный мыслью о невиновности молодого лорда. Теперь это само по себе было интересно… А это уже было интересно…
- Лорд-судья, - прервал Грейрин, - куда вы?
- Допрашивать тела, разумеется, - отрезал Боевой Маг, вытаскивая из-под плаща палочку длиной в три фута, которая, казалось, была полностью сделана из полированных и сросшихся человеческих фаланг. - Они редко рассказывают что-то ценное, но выбора…
- ... все мы рабы нашего выбора, - мягко сказал Раулиган глядя в потолок, закончив фразу мага. Джаланус на мгновение остановился в дверях, а затем ловко выскочил из комнаты.
- Я отвечу лишь своему лорду, - коротко сказал старик, - не вам.
Лорд Джаланус выпрямился, его глаза блестели, а нос задрожал от ярости, и маг выпалил:
- Червяк, ты хоть знаешь, кто я?
Главный садовник задумчиво сплюнул на землю перед магом, переместил то, что он жевал, за другую щёку и сказал:
- Да. Вы – жалкое оправдание Кормира, в котором не осталось достойных Боевых Магов. Во времена моей молодости вас не пускали за порог королевского двора, если я все правильно помню. Тогда я охранял ворота королевского замка и помню, как в него входили куда более достойные люди, нежели вы. - Садовник повернулся на одних каблуках и вышел из комнаты, оставляя лорда-судью дрожать от переполняющей его ярости.
- Закуйте этого человека в цепи! – завыл Джаланус, как только снова освоил речь. Два Пурпурных Дракона послушно двинулись вдоль стен, но тут неловко остановились, когда толстый торговец с нескрываемой ленью встал в дверях и закрыл собой дверной проём... одна его рука лежала на рукоятки меча, которого раньше никто не замечал. Судя по хватке, мужчина умел управляться своим орудием.
- Уважаемый лорд говорил с пустым преувеличением, - сказал Раулиган солдатам, - и не думал, что вы можете воспринять его слова буквально. Он хорошо знает, что тюремное заключение ветерана Пурпурных Драконов и одного из самых близких друзей короля еще с тех пор, когда Азун был мальчиков, только за то, что тот настаивал на вежливом допросе - было бы чрезмерным наказанием. Когда весть о таком серьезном невежестве достигла бы ушей Вангердагаста, даже Скипетру Правосудия пришлось бы поспешить объяснить свои действия ... и никакая поспешность не спасла бы его, если сам король узнал бы об этом. В конце концов, что может быть ценнее для королевства, чем верный Пурпурный Дракон ветеран? Думаю, вы знаете ответ на этот вопрос куда лучше многих, а, господа?
Пурпурные Драконы кивнули. Один почти улыбался, когда они медленно повернулись, чтобы оглянуться на своего дрожащего командира. Его руки побелели, когда он схватился за спинку стула, за которым стоял, а холодным, трясущимся и острым, как клинок, тоном он пробормотал:
- Дорогой Раулиган прав. Я говорил гиперболизировано.
Стражи молча кивнули и заняли свои места у стен. Лорд-судья на мгновение посмотрел на листы пергамента на столе, его взгляд вспыхнул и он сказал:
- Приведите мне кладовщика. Одного. - Он поднял голову и одобрительно посмотрел на Раулигана взглядом, обещающий торговцу медленную, долгую смерть в ближайшем времени.
Торговец башнями лишь одарил лорда-судью веселой улыбкой.
- Требуется сильный, буквально исключительный человек, чтобы выдержать напряжение поддержки всех этих заклинаний правды. Вы даёте нам повод гордиться вами, лорд Джаланус. Я прекрасно понимаю, почему Ванги сделал вас Скипетром Правосудия.
- Замолчите, - с отвращением сказал маг. – Прекратите эти издевательства.
- Но я говорю правду! - запротестовал Раулиган. – Разве вы не узнали от садовника все, что было нужно, хотя он все еще думает, что ничего не сказал нам? Тяжелая работа и
