себя шапку, шарф — они тоже падают на пол, а я, как лунатик, обхожу кругом диван, глажу пальцами его кожаную обивку, трогаю нежные лепестки лилий, перламутр на столешнице, беру мандарин и подношу к лицу. Сажусь на диван и, закрыв глаза, вдыхаю запах, который для меня навсегда слился с образом той безумной лунной ночи на вершине мира.
Лёгкий скрип, и последующие за ним звуки шагов, заставляют меня открыть глаза.
Заир стоит, прислонясь широким плечом к косяку двери, в чёрном пальто, припорошенном снегом, который уже начал таять и превращаться в капельки дождя. В его тёмных коротких волосах тоже сверкают капли. Его руки спрятаны глубоко в карманах.
Он смотрит на меня неотрывно. А я на него. Мандарин вдруг выпадает из моих ослабевших пальцев и катится к нему. Наклонившись, Заир подбирает его, кладёт в карман, подходит, с тяжёлым вздохом встаёт передо мной на колени, берёт мои ладони, разворачивает кверху и неторопливо гладить. А потом утыкается в них лицом, опаляя кожу горячим дыханием. Неподвижно сидим так какое-то время. Я наклоняюсь и касаюсь губами его макушки.
— Я ждал тебя.
Прикрываю глаза. Господи, как давно я не слышала этот голос. Как я скучала!
— Правда? — трусь щекой о его волосы. Они влажные и прохладные, и пахнут снегом.
— Правда. Почему так долго не приезжала?
— Я нужна была там.
— Здесь ты тоже нужна. Мне. Нам.
Заир поднимает голову, смотрит на меня, дотрагивается до моих волос, бровей, щеки, словно проверяет: не сон ли я?
— Поехали?
— Куда?
— Домой. Аська ждёт. Целыми днями ходит в розовой драной юбке, машет кривой палкой и углы заговаривает. Честно, мне уже жутко от этого делается.
Я смеюсь. Но смех мой быстро прерывается.
— А как же Марина?
— Нет никакой Марины. С тех пор, как я узнал тебя — никого нет. Только ты. Всюду ты. Всегда ты. Даже во сне.
Не могу сдержать улыбки, смущаюсь, краснею от осознания накатившего вдруг счастья — такого нежданного, негаданного. В смятении прячу глаза, в которых уже скапливаются сентиментальные слёзы. Оглядываюсь, не выпуская из рук его горячую руку, которая тоже крепко сжимает меня.
— Значит, квартира это лишь предлог?
— Ну, мне же надо было как-то вытащить тебя из тёплой Турции в холодную Москву.
— А просто позвонить? Нет?
Упрёк? Ну, так, небольшой. Я порой мечтала, чтобы он хотя бы случайно набрал мой номер, сказал пару слов…
— Как бы я просил у тебя прощение по телефону, не видя твоих глаз?
— А ты хочешь попросить прощение?
— Хочу. Простишь?
— Прощу.
— Примешь?
— Приму.
— Линара…
— Что?
— Это навсегда, Линара.
Слезы всё же катятся по моим щекам, но я не вытираю их, потому, что это от счастья.
— А по-другому у нас с тобой и не получится, любимый.
Он целует меня. И мы надолго замолкаем. А зачем нам слова? У нас есть поцелуи.
..
Зачем слова, когда есть поцелуи? Они красноречивей всяких слов,
Нам целый Мир вселенная дарует, когда друг другу дарим мы любовь.
Эпилог
— Ты слушаешь меня или нет?
— Мм… конечно, слушаю. Ты сказала, что Нисар едет… Куда-то там едет.
— Леонид везёт её в Тибет.
— Этот её чокнутый доктор?
— Он не чокнутый. У него просто своё видение мира.
— Он ненормальный.
— Он пантеист.
— Я же говорю: псих.
— Да пусть хоть трижды псих, Нисар его любит.
— Что ж, рад за них. О, есть!
— Что?
— Кассиопею нашёл! — вырисовываю акварельным маркером на загорелой спине Линары очередную кривую и любуюсь видом сверху, где мной уже отмечено целых пять созвездий. — Идеально!
— И чего ты так радуешься? — ворчит жена в полудрёме, уткнувшись в подушку носом. — Она же самая простая. Всего пять звёзд.
— Ты не понимаешь. Это говорит о том, что карта готова!
— И, что это значит?
— Это значит, что маршрут на сегодня проложен, — мурчу ей в ушко, обводя носом нежную раковинку. — Можно приступать к нашей межгалактической экспедиции.
Целую каждую звёздочку на спине русалки, постепенно стягивая с неё трусики. Она хихикает от щекотки, елозит подо мной, обжигая меня своим нагретым солнцем телом. А над нами колышутся цветущие ветки старого мандаринового дерева, обсыпая нас белыми лепестками.
— Ну, Заир…
— Добро пожаловать на борт, господа.
— Только успейте к обеду свой звездолёт вернуть на орбиту. Иначе Ваш сын не простит нам задержки в кормлении.
— А что бабушка?
— Роксана с Аськой у Ямур, так что, скоро их не жди.
— В таком случае, не откладывая, начинаем обратный отсчёт. Десять!
И Линара с ахом выгибается под моим лёгким укусом над её ягодицами.
— Девять!
И я спускаюсь ниже, оставляя языком влажный след на золотистой коже…
— Итак, господа, если вы посмотрите в правый иллюминатор, то сможете полюбоваться прекрасным видом созвездия Скорпиона…
— Не отвлекайся!
— Слушаюсь, командир! Восемь…
И я целую звёзды. Я снова их целую.
КОНЕЦ.
Больше книг на сайте — Knigoed.net
