и ты оказался прав.
На другом конце раздается вздох облегчения.
– Прости, если слишком сильно давил на тебя, Тай. В жизни важен не только хоккей. Не хочу, чтобы все остальное прошло мимо только потому, что ты сконцентрирован на нем. Рад, что ты уделяешь внимание и другим вещам. Или, может, даже отношениям. Я хочу, чтобы ты был счастлив.
Я бросаю взгляд на Серафину. Сосредоточенно поджав губы, она смотрит на экран ноутбука. Теперь уже знакомое чувство расцветает в моей груди, а в голове проносятся все эти «А что, если». Все они начинаются и заканчиваются с ней.
– Я счастлив, – говорю я. – Не могу дождаться, когда представлю ее тебе.
Глава 35
Все еще мы
Серафина
– Готова, Динь? – Тайлер тянется через кожаную консоль, чтобы взять меня за руку.
Живот сводит от ужаса.
– Нет.
Через лобовое стекло его внедорожника я вижу, как над нами возвышается медицинский центр Норт-Энда. Бетон, стекло и все остальное, с чем я не хочу сталкиваться. Вот уже десять минут мы сидим в машине, а время приема стремительно приближается. Уже пора идти, но я не уверена, что готова. Если зайду внутрь, все станет реальностью.
Вместо того чтобы пытаться убедить меня, Тайлер выключает зажигание и вылезает из машины. Я тереблю ремешок сумочки, пока он обходит внедорожник и открывает пассажирскую дверцу. Он ничего не говорит, просто обнимает меня, обволакивая теплом своего тела. Прижимаясь к нему, я вдыхаю знакомый запах.
– Не хочу этого делать, – выдавливаю я в его пуховик.
– Знаю, – обнимает меня еще крепче Тайлер. – Мне жаль, Сера. Я люблю тебя и буду рядом на каждом шагу, что придется сделать на этом пути.
Через несколько секунд часть напряжения, которое давило на меня, спадает. Неохотно я отстегиваю ремень безопасности и, опираясь на руку Тайлера, вылезаю из машины. Нет смысла откладывать это, пусть и очень хочется.
Холодный воздух бьет в лицо. Тайлер обнимает меня за плечи, пока мы идем через парковку. Чем ближе мы подходим к зданию, тем быстрее стучит мое сердце. К тому времени, как Тайлер открывает дверь, у меня трясутся руки, пульс отдается гулом в ушах. Я не хочу этого делать. Не хочу с этим сталкиваться. Не хочу иметь дело с тем, что ждет впереди.
Как только мы регистрируемся, нас проводят в комнату с мягкими кожаными креслами. За окнами видны ветви заснеженных деревьев. Тайлер придвигает свое кресло к моему и переплетает наши пальцы. В горле встает ком, и я сильнее сжимаю руку Тайлера. Еще никогда в жизни я не была так благодарна за то, что рядом со мной кто-то есть.
После того, как генетический консультант представляется нам, события развиваются с невероятной скоростью. Ошеломленная, я тону в полученной информации. Статистика, операции, показатели выживаемости. Цифры, данные и рекомендации. Будущее проносится перед моими глазами, и я пытаюсь проиграть любой из вариантов, как и результаты, к которым все это приведет. Да, у меня есть выбор, но каждый из них пугающий.
Уже через несколько минут становится ясно, что Тайлер разбирается в этом лучше меня. Помогает и то, что у него научное образование. Сразу видно, он ознакомился с вопросом дома. Он внимательно слушает, задает вопросы, делает заметки, а также постоянно проверяет, все ли я понимаю. Идеальный баланс между поддержкой и тем, чтобы взять все в свои руки.
Когда генетический консультант заканчивает свою лекцию, я нахожусь где-то между отрицанием и шоком. Многое из того, что она сказала, я и так уже знала, но сложно переварить всю информацию за раз. Кроме того, одно дело – читать о диагнозе в интернете, и другое – услышать из первых уст. Осознание, что в будущем, пусть и не скоро, меня ждет жизненно важная операция, вызывает беспокойство.
– У вас остались какие-либо вопросы? – уточняет генетический консультант, переплетая пальцы на столе из полированного дерева.
У меня миллион вопросов, но ни на один из них она ответить не в состоянии. Потому что они слишком личные. Когда мне лучше заводить семью? Идеальный возраст для профилактической операции? Как будет выглядеть мое тело после этого?
– Нет, – я прочищаю горло. – По крайней мере, сейчас.
– Я дам вам свою визитку и несколько обучающих брошюр, – одаривает она меня сочувствующей улыбкой. – Вполне нормально, если у вас появятся дополнительные вопросы после того, как вы все переосмыслите.
– Спасибо.
Поднимаясь на ноги, я беру пачку брошюр, а также визитную карточку. Но все они выскальзывают из моих дрожащих пальцев и рассыпается по полу. Черт. Во мне вскипают смущение и огорчение, грозящие дать волю внезапным слезам. Прежде чем я успеваю все собрать, Тайлер опускается на колени и делает это за меня. Он также предпочитает держать брошюры сам, чтобы те снова не выпали у меня из рук.
Я как в тумане выхожу из медицинского центра. Вместе с холодным зимним полднем на меня наваливается усталость. У меня даже нет сил, чтобы говорить, и Тайлер, кажется, чувствует это.
Мы останавливаемся перед пассажирской дверцей внедорожника, но Тайлер не спешит открыть ее.
– Ты в порядке, Динь? – он окидывает меня внимательным взглядом. Между его бровями залегла напряженная складка.
Когда я не отвечаю, Тайлер притягивает меня в объятия. Положив голову ему на грудь, я сглатываю. В момент, когда я получила одну из худших новостей в моей жизни, он проявил такую заботу, о которой я и не смела мечтать. Его присутствие подобно свету надежды, озаряющему самые темные глубины моих мыслей.
– Настолько хорошо, насколько любой бы мог себя чувствовать, будучи на моем месте, – наконец отвечаю я.
– Ты сильная, ты справишься, – целует меня в висок Тайлер. – Мы пройдем через это вместе.
Эти слова делают со мной что-то такое, чего я не могу объяснить.
– Спасибо, Аид.
* * *
Остаток дня Тайлер не отходит от меня. Он позволяет мне выбрать, что мы будем смотреть. Массажирует мне ступни. Играет со мной в Скрэббл. Готовит ужин. Ни разу не берет в руки телефон. И в любой удобный момент мы дарим друг другу объятия.
Когда Чейз возвращается домой и спрашивает, может ли со мной поговорить, мы с Тайлером, свернувшись калачиком под одеялом, пересматриваем «Блондинку в законе». Прежде чем оставить меня наедине с братом, Тайлер целует меня в щеку.
Когда Чейз опускается на стул, что стоит рядом с диваном, меня охватывает дурное предчувствие. Мама недавно посвятила его в происходящее. Не уверена, ждать ли мне сочувствия или
