с каждым прикосновением, я словно бы встраивалась в жизнь того, кто был рядом, берег, заботился и все это время молча… любил.
Когда до меня дошла эта простая истина, я чуть не разрыдалась в голос. Идиотка, какая же я дура невероятная.
Столько лет упустила, трусиха.
А он же…
— Когда? — выдохнула, подняв на Андрея полные слез глаза.
— Сразу, — кривая ухмылка и горечь, промелькнувшая в его глазах, обожгли меня волной стыда и сожалений.
Уловив мой сменившийся настрой, он резко сел на постели, сгреб в охапку стыдящуюся меня и зашептал, водя носом по виску и целуя за ухом:
— Такая потерянная. Холодная. Гордая. Одинокая. Сильная. Никогда не встречал похожих. Но, кто я? Так, охрана Снежной Королевы. Только мечтал.
Его жаркий выдох в шею, обдал меня кипятком с головы до пят.
Всхлипнула, понимая, что потерянное время не вернуть, но можно же поговорить сейчас и начать иначе?
— И ты все это время?..
— Рад был, хотя бы жить рядом. А когда Кир придумал идею со свадьбой, чуть не сдох от счастья.
Выпрямилась в его руках, утерла слезы покрывалом и призналась:
— К тебе невероятно тянуло, но что я? Гораздо старше, дура редкостная, с ребенком и кучей работы. А ты — просто идеал: сильный, надежный, ответственный. Краси-и-ивый…
Засмеявшись надрывно, принялся целовать так, что звезды закружились хороводом, а дыхание перехватило.
— Люблю тебя. Только тебя, Норна моя. Судьба моя. Единственная. Все сделаю для тебя. Для вас. Только говори мне, говори, прошу. И будь со мной.
Это совершенно отдельное удовольствие: довериться и расслабиться. Наслаждаться и не тревожиться. Знать, что ты нужна, ценна и любима.
Непередаваемое ощущение.
Не объяснить словами, только пережить.
Я не буду жалеть, о прошедшем. Это был мой урок. Он позволил сейчас понять и ощутить, как это: когда любишь и любима. Когда чувства взаимны.
И все мои сегодняшние фейерверки были иными: острее, ярче, горячее.
Ближе к рассвету, заливаясь слезами счастья, которые улыбающийся Андрей стирал горячими пальцами со щек, как-то незаметно уплыла в сон. Счастливая и довольная.
А утро встретило меня не только нежными поцелуями, но и золотым кольцом на безымянном пальце правой руки, паспортом на прикроватной тумбочке и очень настороженным взглядом любимых глаз.
Сначала удивилась: с чего это?
Не сообразила спросонок, а потом, глядя на собственную фотографию в главном документе, удостоверяющем личность, рядом с надписью: Азарова Нонна Аркадьевна, как поняла…
И давай скорее искать страницу «семейное положение».
Кто удивлён, что там обнаружился штамп о браке?
Сначала взвилась: да как он посмел? Да что это такое?
А потом посмотрела на его повнимательнее, выдохнула и вспомнила, что:
— Нонна, ты же согласилась? И, кстати, сама хотела, чтобы Андрей совершил что-нибудь этакое, особенное, вот прямо из ряда вон выходящее? Подвиг.
Вот оно.
Чётче надо свои желания формулировать.
Чётче.
А пока остается сделать что?
Улыбнуться мужу, с мурчаньем вытянуться на постели и тихо попросить:
— Массаж ножкам, пожалуйста!
И счастливо мурлыкать дальше.
Эпилог: Мечты сбываются
«Топ-топ, скоро подрастёшь,
Ножками своими ты пойдёшь.
И сумеешь, может быть, пешком
Землю обойти кругом.
Топ-топ, время не теряй,
До скамьи без мамы дошагай.
Обойди, прохожий, стороной,
Видишь, человек идёт большой…»
А. О́льгин «Топ-топ»
Кир
— С ума сошёл? Назвать мою дочь Кларой? — мама негодует.
Занятно.
— И вообще, почему моего ребёнка называешь ты?
— Ну, вообще-то, я её самый близкий родственник — старший брат, да и Андрюха мне еще когда обещал, — улыбаюсь довольно, потому как получить два горошка на ложку всегда приятно.
А тут и маму пристроил удачно, и сестру назову как надо.
Андрей довольно жмурится, удерживая очень круглую матушку на коленях. Она периодически пытается вскочить и бежать, но он следит и всегда возвращает ее на место.
Они очень милые у меня. С тех пор как поговорили, да.
А кто молодец? То-то же.
Мы наконец-то живем не просто вместе.
Мы — семья.
И это офигенно.
— Нет, я не понимаю? Как так можно? Носить, рожать, кормить, воспитывать — я, а называть почему-то вы?
— Не волнуйся, на роды Андрей с тобой пойдет, а с воспитанием я помогу.
— Ой, да ладно вам. Еще чего не хватало, — вдруг забормотала наша бесценная женщина.
А мы переглянулись и внимательно на нее посмотрели.
Долго мама не выдержала и нехотя поведала:
— Вообще-то, я опасаюсь нанести ущерб вашей нежной психике. Как бы вы после этого опыта вообще от меня не сбежали…
Андрюха хмыкает и что-то успокоительное ей шепчет. Да такое забористое, что она тут же краснеет.
— Мам, с психикой у нас давно беда. Так что, не переживай — повреждать там особо и нечего уже.
— Что ты такое говоришь, Кирюш? Ну а как же нормальная модель отношений…
— Мам, вот не до них совершенно. Девчонки в Универе есть, но такие — бабочки-однодневки, бессмысленные. Ну или такие правильные и хорошие, что перед свиданием надо в ЗАГС отвести. Да и некогда мне.
Мама тяжело вздохнула, но я не расстраивался и беды большой в том не видел.
Ну, какая сейчас романтика и любовь, если вот-вот сестра появится, и все мое свободное время будет занято второй самой важной женщиной?
А потом разберусь. Никуда эта любовь от меня не денется.
Хочу вообще, вот, как Андрюха: увидел мать мою и прилично так крышей поехал.
Только я-то поумнее. Я молчать не буду.
Мама тем временем догрызла сушёное яблоко из пакета с гостинцами от бабушки Адель и вернулась к тому, что ее не устраивало:
— Сын мой, ну, что за глупости ты придумал? Давай, хоть Мартой назовём?
— Родиться в феврале и быть Мартой? Вот скажешь тоже! Всю жизнь носить прозвище «Фальстарт»?
Андрюха ржёт, он все эти аргументы уже слышал. Мама недоумевает:
— Да, почему Клара-то?
— Как? Клара и Кирилл — звучит! И Азарова Клара Андреевна — вообще, зачёт.
— Давай, может, Кирой? Еще лучше звучит, — видно, что мама впечатлилась, но просто так уступить — не в ее стиле.
Ну и у меня тоже позиция понятная:
— Нет, Клара. Я давно решил, еще на первом УЗИ: Клара или Ян.
Матушка опирается спиной на плечо своего жутко довольного мужа, хмыкает, явно вспоминая наши с ней метания по первости, а потом демонстративно закатывает глаза:
— Ну, будем надеяться, что УЗИ-ст ошибся, и у нас родится Ян.
Надежда — глупость и колыбель сами-знаете-кого, скажу я вам.
Морозным и ветреным февральским днем, а конкретно четырнадцатого числа, в восемь пятьдесят утра в трубке у меня образовался сдержано
