за рыцарем, потянув за собой мальчика, которые от шока даже еле продолжал стоять на ногах, а стоило им немного пройти, как он, не успевая за мужчиной, чуть не упал. Но тот на это даже не обратил внимание, продолжая следовать за рыцарем.
А что же до меня…
Я застыл.
Лишь лёгкое потягивание руки со стороны девочки вывели меня из этого транса. Я, ещё не понимая, что только что произошло и что мне делать, с трудом повернулся к ней.
— Я хочу помочь этому мальчику… — со слезами на глазах жалобно произнесла она, — прошу, давай ему поможем… Пускай он будет с нами — в этом же нет ничего плохого?..
Сердобольная и наивная.
Всем не помочь.
Подобный случай точно не единичен — это просто так совпало, что мы оказались в этом городе в это время и стали свидетелями конкретно этого случая. Наверняка прямо сейчас в других странах и городах этого мира происходят подобные случаи, в которых тоже замешаны маленькие дети, что просто хотят выжить. И никому из этих детей мы помочь не в силах. И даже если поможем конкретно этому ребёнку, то вряд ли сможем его взять с собой в то специальное место, потому что он не один из нас. А если мы оставим его в этом городе или отвезём в какое-то другое место и оставим там, то он скорее всего попросту вернётся к воровству и со временем его снова поймают, и всё это просто потому, что у него нет другого выбора — раз он пошёл на это, выходит другими способами у него нет возможности заработать на жизнь. Так что спасём мы его сейчас или нет — ничего не измениться, и нам лучше попросту уйти отсюда побыстрее и постараться забыть об этом всём.
Но это слова логики.
И сейчас я едва слышал их отголоски в своей голове.
Ещё когда этого мальчика только поймали, а я вспомнил о «экзамене», мной практически полностью овладели эмоции. Именно поэтому мой ответ девочки оказался другим…
— Мы ему… поможем… — произнёс я, покрепче перехватив её маленькую ручку.
Глава 24
Хоть мной и овладели эмоции, но не настолько, чтобы бросаться посреди дня прямо на площади на капитана стражи города. Поэтому, сразу же направившись медленным темпом за ними, я стал быстро обдумывать, что мне предпринять.
Как нам ему помочь, при этом желательно не используя магию даже в минимальных количествах и не светя своими лицами и одеждой? Как можно уговорить, пощадить ребёнка кого-то вроде этого капитана стражи, у которого и так наверняка есть если не всё, то почти всё, что он желает?
Пройдя так в размышлениях метров пятьдесят, я так ничего толком и не придумал. Да и мне кажется, что в принципе в такой ситуация у нас вариантов совсем немного. Мне же в голову за это время пришло всего лишь три варианта — два из которых совсем не подходят под ранее заданные критерии, а третий слишком уж маловероятно, что сработает.
Однако и лишнего времени у нас сейчас совсем не было, а жалобный плачь мальчика, раздающийся по всей улице, только всё сильнее сбивал меня с мыслей, подталкивая на самый радикальный вариант, включающий в себя использование магии.
Не в силах это больше терпеть, я, теперь уже не делая вид, что просто иду в ту же сторону, что и он, ускорился и направился напрямик к этому капитану стражи в золотых латах, только при виде которых другие разумные существа расступались в разные стороны, не желая лишний раз испытывать свою судьбу.
Но стоило мне почти поравняться с этим рыцарем, как он, даже не оборачиваясь, меня ошеломил, сказав:
— Наконец-то. Я уж думал, что так и не решитесь подойти.
На несколько мгновений я от такого даже растерялся, не зная, что и делать, лишь продолжая на автомате идти вперёд. Тем не менее, опомнившись, я взял себя в руки и, приклонив голову, максимально вежливым тоном, насколько это вообще возможно, произнёс:
— Господин, прошу, пощадите этого мальчика.
Что мужчина, что мальчик, что прохожие и наблюдающие за нами удивились и притихли. А вот капитан стражи будто бы знал заранее, что я попрошу об этом.
— Вы с ним заодно? — слегка обернулся он к нам.
— Нет, господин.
Быстро, но явно достаточно тщательно он пробежался по нам взглядом, после чего повернулся обратно.
— За лож страже города полагается наказание в виде отрезания языка, вы ведь знаете это?
— Да, господин. Но я не лгу.
Он на это никак не отреагировал, вновь видимо и так зная это заранее.
— Так почему я должен пощадить этого вора и лжеца? Он нарушил два серьёзных закона. На это нельзя взять и закрыть глаза даже с учётом его возраста.
— Я понимаю, господин, и поэтому хотел бы возместить доставленный им ущерб.
Огромный мужчина, ведущий ребёнка, в этот момент непонимающе выпучил глаза и нахмурился, глубоко задышав, от чего его ноздри забавно расширились. А вот что до мальчика, то он даже почти перестал реветь с надеждой переводя взгляд, то с рыцаря на нас, то наоборот.
— Интересно. И как же вы хотите возместить ущерб?
В ответ на это я нерешительно потряс рукой с монетами, боясь, что только услышав о очевидном подкупе он рассердиться. Но капитан стражи не рассердился — он лишь обернулся к нам и кивнул головой на мою сжатую руку с деньгами. Я разжал её и показал деньги.
Увидев деньги, капитан стражи недовольно нахмурился.
— Так, значит, ты оценил ущерб в виде моего потраченного времени? В жалкие две золотые?
— Но… господин, это всё, что у нас есть…
— Ты думаешь, меня это интересует? Это не я подошёл к вам с таким предложением, а вы ко мне, — и сказав это, он развернувшись обратно, прервался на небольшую паузу и сделал глубокий вдох-выдох. — Видимо, я был к вам слишком добр. Десять ударов плетью вам обоим.
Сердце резко бешено забилось.
— Что?.. Но… подождите, пожалуйста…
— Вздумал, мне перечить? — не оборачиваясь и не останавливаясь, продолжил он. — Теперь пятнадцать ударов плетью.
— Но…
— Двадцать. После такого обычно дети вашего возраста ходить и лежать на спине не могут несколько дней. Хочешь продолжить?
БЛЯТЬ! БЛЯТЬ! БЛЯТЬ!
Всё пошло не по плану!
А всё из-за этой гниды ебучей!
ТВАРЬ ТЫ БЕЗДУШНАЯ, А НЕ СРАННЫЙ КАПИТАН СТРАЖИ!!!
Разозлившись и к тому же увидев, как мальчик вновь заплакал, а мужик на это лишь злобно и довольно заухмылялся, мне резко захотелось
