Взглядом, который сказал мне все. И осознание поразило.
— Он знает, — выдохнула я.
Все эти годы я думала, что Джек не знал ни о нашем отце, ни о нашем детстве. Но он знал.
— Конечно, он знает. — Она кивнула. — Ты рассказываешь правду мужчине, которого любишь.
Джек знал о нас. О нашей семье. Он всегда знал. Он называл ее Мэй, потому что она хотела, чтобы ее так называли, а не потому, что ее личность была секретом. Потому что она полностью доверяла ему.
— Боже, я облажалась с Эмметтом.
— Ты говорила с ним?
— Нет. — Что еще можно было сказать? Он ясно все дал понять в тюрьме. Я была лгуньей, и он мне не доверял. И я ни в малейшей степени не винила его.
— Что ты собираешься делать? — спросила Мэй.
— А что тут можно сделать?
— Ты любишь его.
— Я люблю его.
Она подвинулась, наклоняясь ближе, чтобы поцеловать меня в щеку. Затем встала с дивана и подняла с пола своего сына.
— Может, нам пойти одеться, приятель?
Он пробормотал что-то, как делают это двухлетки, когда они поднимались по лестнице в его спальню.
Моя кофейная кружка была пуста. Снег на улице перестал падать, и ярко светило солнце, его белизна почти ослепляла. Из водосточных желобов медленно стекали капли, хлопья уже начинали таять. Как и ожидалось, это продлится недолго, и дороги, вероятно, уже были расчищены.
Я взяла свой телефон с прикроватного столика и отправила электронное письмо своему боссу, сообщив, что не приду сегодня в офис, объяснив, это тем, что я плохо себя чувствую. Затем я поднялась с дивана и поспешила в гостевую спальню, снимая позаимствованную одежду и меняя ее на тот наряд, в котором была, когда пришла в пятницу вечером.
Когда моя сестра и Кристиан спустились вниз, она, казалось, совсем не удивилась, увидев, что я надеваю пальто с ключами от машины в руке.
— Веди машину аккуратно. — Она улыбнулась.
Я прижала дрожащую руку к сердцу.
— Наверное, это глупо.
— Наверное.
— Он, вероятно, захлопнет дверь у меня перед носом.
— Но может и не захлопнуть.
Но может и не захлопнуть.
Я обняла сестру на прощание и поцеловала племянника, затем поехала домой, чтобы быстро принять душ и переодеться, прежде чем выехать на шоссе между штатами.
Ни одна поездка никогда не занимала так много времени. Дорога тянулась бесконечно, и мили пролетали с ледяной скоростью, несмотря на то, что я не нарушила ни одного ограничения скорости. Но, наконец, несколько часов спустя знакомый зеленый знак приветствовал меня в Клифтон Фордж.
Снова проезжая по городу, я словно увидела его другими глазами. Он так долго был вражеской территорией, что я не позволяла себе по-настоящему оценить его. Я хотела пойти в закусочную в центре города и посидеть за одним из их столиков, вместо того чтобы покупать еду навынос. Я хотела заскочить в кофейню выпить латте с булочкой. Я хотела прогуляться по центру и показать свое лицо этому сообществу.
До сих пор я рассматривала этот город только как временный. Теперь я хотела принадлежать ему.
Если Эмметт примет меня.
Вероятно, он был на работе, а это означало, что, если я не хочу ждать весь день, мне придется найти его там. Поэтому, я направилась знакомым маршрутом к гаражу.
Как я смогу просто взять и заехать на стоянку? Как я смогу показаться на глаза его друзьям и коллегам? Как я смогу посмотреть на развалины, которые были бывшим зданием клуба?
Но я продолжала вести машину, подавляя свой страх.
Сегодня в Клифтон Фордж тоже пришла туча, но под теплым послеполуденным солнцем дороги были просто мокрыми. Сквозь тающие сугробы пробивались пучки бурой травы.
Показался «Клифтон Фордж Гараж», и мое сердце забилось так сильно, что я почувствовала его в кончиках пальцев. Я крепче сжала руль и вывела «Нову» на парковку.
Стальное здание сияло под лучами послеполуденного солнца. Двери были открыты, и когда я припарковалась, на заднем плане послышалось жужжание воздушного компрессора.
Дерьмо. Что я здесь делаю? Мне следовало подождать, но теперь было уже слишком поздно. В конце концов, мне придется встретиться с ними лицом к лицу, верно? Я сделала последний укрепляющий вдох, мысленно готовясь к порицанию, которого я, безусловно, заслуживала.
Не смотри на здание клуба. Не смотри на здание клуба. Мне не нужно было видеть его руины, не сегодня. Было достаточно плохо, что, распахнув дверь, я почувствовала в воздухе стойкий запах огня и пепла.
Едва мои каблуки коснулись тротуара, как из гаража широкими шагами вышел Лео. В одной руке у него была красная тряпка, а в другой — гаечный ключ. На его красивом лице не было замешательства, только холодный пристальный взгляд. Возможно, он и не встречал меня раньше, но он точно знал, кто я такая.
Я выпрямилась, когда он приблизился. Вот так.
Лео остановился передо мной и скрестил руки на груди, разноцветные татуировки на его предплечьях выглядывали из-под длинных рукавов, которые он закатал до локтей.
— Привет. — Каким-то чудом мой голос не дрогнул. — Эмметт здесь?
Он изучал меня, его бледные серо-зеленые глаза ничего не выдавали.
Позади него послышалась еще пара шагов. Дэш Слейтер направился в мою сторону. Его лицо было бесстрастным, а взгляд твердым, как земля у меня под ногами.
Дэш подошел и встал рядом с Лео, приняв его позу: широко расставив ноги и скрестив руки на груди.
Преграда. Барьер. Я ни за что не доберусь до Эмметта, если они не сочтут меня достойной пройти.
Возможно, та версия меня, что была несколько месяцев назад, вздернула бы подбородок. Потребовала бы, чтобы они дали мне пройти, или обошла бы их. Возможно, тогда я бы бросила на них такой же убийственный взгляд, как те, которыми они стреляли в мою сторону.
Но во мне почти не осталось сил бороться, и я приберегу их для другого Цыгана. Я ослабила бдительность. Я показала им свою уязвимость. И сказала слова, которые давно назрели.
— Прошу прощения. За свои действия. И за действия моего отца.
Оба мужчины сузили глаза, их скептицизм был вполне заслуженным.
— Я не думаю, что Воины будут представлять для вас угрозу, — сказал я. — Я ничего не могу обещать, но мой отец согласился оставить все как есть.
— Вот только он гребаный лжец, — сказал Лео.
— Да, это так.
Только, когда я вспомнила наш последний разговор, в нем была доля правды. Возможно, единственная причина, по которой я заметила ее, заключалась в том, что это было так редко. Только время покажет,
