подвести?! Нету тут такого! И не было никогда!»
Я попрощался с возбуждённой женщиной и поехал искать печатную машинку.
* * *
Агрегат, был пойман в магазине электротоваров, который находился на улице Горького. Пойманным экземпляром оказалась немецкая пишущая машинка Erika 40, имеющая футляр в виде чемодана. Выпускалась в Дрездене с 1950 по 1980 годы. Как оказалось, стоила она 400 рублей и была 1975 года выпуска.
«Чисто диссидентский вариант», — резюмировал я.
На таких вот «Эриках», и перепечатывались книги самиздата в эти годы. Такие как: «Мастер и Маргарита» — Булгакова, «Один день Ивана Денисовича» — Солженицына и т. д. и т. п. … Вспомнив о последнем, меня передёрнуло.
Именно о такой пишущей машинке пел бард — Александр Галич: «… „Эрика“ берёт четыре копии, вот и всё! … а этого достаточно…».
Теперь же этой машинкой предстояло порулить мне, не совсем диссиденту, точнее совсем не диссиденту.
Я знал, что, используя папиросную бумагу, можно делать и по шесть копий, поэтому закупил и её. В перестроечных мемуарах «узников совести», я читал, что эта бумага считалось жутким дефицитом и желанной покупкой для каждого диссидента.
Но тут… либо мне повезло, либо «хз», но вон она, лежит в свободном доступе, пробивай чек и забирай.
* * *
Приехав домой, открыл коробку и достал чемодан. Внутри чемодана была инструкция, из которой можно было узнать, что:
«Эта пишущая машинка изготовлена специалистами из доброкачественного материала с применением современных методов работы…
… Для того, чтобы Ваша радость была продолжительна, мы рекомендуем Вам еще, время от времени поручать специалисту производить основательную чистку машинки».
Последнее предложение порадовало.
Я сделал себе бутерброды с чаем и приступил печатать план романа с некоторыми фрагментами по мотивам своих монументальных, апокалиптических видений в поезде.
В общем, хоть и с натяжкой, но этот день можно было назвать днём отдыха.
* * *
Во второй половине дня, мама зашла ко мне, посмотреть, чем это её чадо занимается. Осмотрела машинку, порадовалась за меня и как бы между прочим спросила:
— Саша, а дядя Эрик, не сказал куда он уехал?
Я закашлялся и замотал головой.
«Почему она решила об этом козле вспомнить?»
— Вы что, поругались? Подрались? Он тебя ударил? Он тебя бил? Он что, тебя обижал? — присев на диван стала пытать меня мама. — Саша, если он тебя обижал, почему же ты тогда об этом не сказал мне? Что между вами произошло? Что, что случилось, Саша?
— Нет мам, он меня не обижал, всё нормально. Я не знаю, куда он уехал, — отмазывался я, не понимая, что это за вопросы такие ни с того, ни с сего. Прошло уже где-то с пол месяца, как вопрос, я «полюбовно» решил! Так почему она вспомнила?..
— Ну как же всё нормально?! Почему тогда он так внезапно ушёл? Он говорит, что поссорился с тобой, и ты его выгнал!
— Кто говорит? — ни с того, ни с сего осипшим голосом поинтересовался я.
— Как кто? Дядя Эрик, конечно!
— Он же уехал! — прохрипел я, уже начиная понимать, что что-то не то…
— Нет, не уехал! Он вчера, пришёл ко мне на работу. Плакал и говорил, что ты его ненавидишь и всячески оскорбляешь, — сказала она и погладила меня по голове. — Я знаю Саша, ты взрослеешь и немного ревнуешь. Не волнуйся! Ты мой самый любимый, и я тебя никогда не брошу!.. А Эрик… — дядя Эрик, он просто друг. Поэтому я прошу тебя, относиться к нему, как к моему хорошему знакомому.
Я тяжело вздохнул.
— Саша. Я с ним поговорила. Он попросил прощения за письмо, которое написал в отчаянии, и я его простила.
«Ах**ть!» — в глазах помутнело.
— Я прошу тебя быть с ним вежливым и обходительным. Хорошо? Это мой друг, и если он тебе ничего плохого не делал, то пусть моим другом и останется. — проговорила мама, а затем серьёзно на меня посмотрев спросила: — Или же, всё же он что-то тебе сделал? Обидел тебя?
— Нет мама. Ничего он мне не делал. Всё нормально.
— Хорошо. Сегодня вечером, он придёт к нам в гости.
«А***ть!» — глаза застила красная пелена. — «Пи**ц котёнку!!!»
* * *
Мама ушла на кухню готовиться к «праздничному ужину», который мы собирались провести всей нашей, дружной семьёй, включая, мать его, «любимого» дядю Эрика, а я сидел пред «Эрикой» и оху***л!
И что же мне с этим поганым скунсом теперь делать? Как отвадить от нашего дома? Варианты есть, но решать вопрос кардинально, в том ключе о котором я думал, мне крайне не хотелось.
«Всё-таки жизнь человеческая бесценна… Есть заповеди… Не убей… Возлюби врага своего, как самого себя…» — откинувшись на спинку стула философствовал я.
Просидел я в задумчивости минут двадцать…
«Это, что ж получается — эта скотина будет бухать за наши деньги, будет меня оскорблять, обворует квартиру, а я его должен возлюбить?!»
«Ну на хрен! Кончу тварь, и „вася-кот“!»
Сквозь пелену этих, нерадушных для «будущего клиента» мыслей, я услышал голос мамы. Она звала меня на кухню.
— Саша, у нас входная дверь плохо открывается, осела, наверное. Посмотри, пожалуйста.
Я подошёл к двери. Ну да осела. И петли погуливают. Ладно, сейчас её чуть подобьем молоточком и подправим топориком.
Вышел на лестничную клетку и посмотрел на дверь, грубо говоря «открытыми» глазами.
Вот дверь. Обычная, деревянная. Обита дерматином гвоздями с белыми шляпками по периметру. Глазка нет. Один замок. Москва. Один замок — один удар. По ходу дела, дверь нужно менять!
Я задумался…
«Не всё так просто, Саша, — сказал я себе. — Очнись, ты не в 2019, где металлическая дверь стоит у каждого, а в 1977, где девяносто процентов населения про такие двери даже и не слышало. Металлическая дверь с несколькими замками привлечёт всеобщее внимание, в том числе и домушников.
Если хозяева ставят такую дверь, значит в квартире есть, чем поживиться. Там, мол,
