ОБХСС возьмёт на заметку этот факт.
— Ксения Юрьевна, — Остапов переключил свой взгляд на неё. — Вам есть, что добавить?
— Конечно! По статье — полностью согласна с Ириной Сергеевной, напишу такой разгром, что Самойлов будет заикаться после прочтения… а Анатолия Дмитриевича в обиду не дадим, — она повернулась к режиссёру. — Скажите, товарищ Серебряков, вы бы не согласились работать у нас в кинокомпании?
— Почту за честь! — воспрял он духом.
— Но у нас пока нет такой компании, — нахмурился Остапов.
— Официально нет, но с сегодняшнего дня будет. Видите ли, Александр Петрович… Артём Соколов как раз определился со своим хобби — выпускать ремейки к советским фильмам. Планы были не самые скоропалительные, но тут подвернулся случай — этот пасквиль. Поэтому со следующей недели мы начнём снимать новую картину. Анатолий Дмитриевич, скажите, у вас есть возможность подтянуть несколько человек из вашей режиссёрской команды, снимавшей «Викингов»?
— Ксения Юрьевна, после этой статьи пострадал не только я… Вместе со мной не открестилось от применённых в фильме новаторских идей несколько человек. Это гримёр, светотехник, реквизитор и монтажёр. Он, несмотря на то, что товарищ Соколов его оттёр от фильма, поддерживает новую концепцию советского кинематографа.
— Отлично! Вызывайте их сюда. Будем делать настоящую команду кинематографистов новой эпохи. Только предупредите, что это билет в один конец — обратно уйти уже не получится.
— Ксения Юрьевна, нас оттёрли от всего, и люди сейчас не у дел. Не думаю, что они станут возражать — перспектива такая, что дрожь в коленках появляется.
— На что замахнулись, Ксения? — усмехнулся Остапов.
— На «Подземелье Ведьм», Александр Петрович.
— А! Помню такой фильм. Кажется, в начале 90-х его выпустили.
— Именно! И там столько несуразных ляпов, что голова идёт кругом — как такую ленту допустили к прокату.
— Подождите… — удивлённо посмотрел на них Серебряков. — Это как же так? В каких 90-х?
— А вот это уже моё упущение, — вздохнул генерал и достал из стола кипу бланков. — Заполняйте, Анатолий Дмитриевич. После этого мы введём вас в курс дела.
21 июля 1983 года. г. Москва
К восемнадцатому июля все опальные сотрудники из команды Серебрякова добрались до Рябиновска. И не только добрались, но и прошли подписку режимного объекта. Новость о создании новой кинематографической компании как и информация, КТО стоит за всем этим, полностью деморализовала их. Попав в опалу к союзу кинематографистов они лишились выбора, поэтому все как один приняли предложение Ксении Рокотовой. А она, используя подсказки Серебрякова о той кухне, что творилась в кулуарах съёмочных групп, и экономические расчёты Шмелёвой, написала разгромную статью в «Комсомолку». С помощью мужа Ксении удалось оперативно передать материал в газету через одного из сотрудников Комитета.
Сейчас главред «Комсомолки» держал в руках убийственный материал на кинематографистов. Он жёг ему руки, как будто тот состоял из раскалённых углей костра. Понимая последствия такой публикации, руководитель самого популярного ежедневного издания набрал номер Соломенцева.
— Михаил Сергеевич, добрый день. Вас беспокоит главный редактор «Комсомольской Правды» — Геннадий Николаевич Селезнёв.
— Здравствуйте, Геннадий Николаевич. Слушаю Вас.
— Тут вот какое дело… Ксения Юрьевна является нашим спецкором в Рябиновске… и она прислала такой злободневный материал, что мне необходима ваша консультация.
— А в чём, собственно, суть?
— Это касается советского кинематографа. В целом и глобально, если так можно выразиться.
— Хорошо, жду вас через час у себя.
Сразу после приезда Селезнёва, Михаил Сергеевич предложил главреду газеты присесть, а сам погрузился в чтение материала. Временами его лицо искажалось гримасами, он пару раз беззвучно шевелил губами, а потом отложил листы на стол и внимательно посмотрел на посетителя.
— Что вы хотите делать с этим?
— Моя партийная совесть требует немедленно опубликовать всё это.
— Я считаю, что ваша партийная совесть права — такое замалчивать нельзя. Вот что, Геннадий Николаевич… давайте поступим так… Я сейчас обращусь в ОБХСС и попрошу провести комплексную проверку большинства киностудий СССР. И если расследование в русле отмеченных здесь фактов подтвердит их… — он покачал головой. — Полетят головы у тех, кто это поставил на поток, причём не взирая на прошлые заслуги.
Как только Селезнёв добрался до своего кабинета, сразу развил кипучую деятельность — статью он решил поставить на первую полосу, выбросив кое-что из ранее согласованного материала. — Эти глупцы решили куснуть внучку руководителя Комитета Партийного Контроля? Идиоты! Ну а он заработает себе лишние баллы в глазах товарища Соломенцева. А там, чем чёрт не шутит, удастся продвинуться чуть выше — глядишь, и кресло главреда «Правды» можно будет занять.
28 июля 1983 года. г. Москва
После публикации материала на первой полосе «Комсомольской правды» в Москве разразился настоящий скандал. Слетел директор Мосфильма, попал в больницу с инфарктом глава Союза кинематографистов СССР, сам Самойлов был арестован и находился под следствием. Михаил Сергеевич, стремясь спасти внучку от незаслуженной клеветы, решил создать комиссию из самых опытных искусствоведов и попросил их провести профессиональную оценку фильму «Викинги». Надо сказать, что кривить душой не пришлось никому — фильм был создан на совесть, игра актёров — на уровне, так что единогласное мнение о профессионализме ленты и персонала была у товарища Соломенцева в кармане практически через день. А дальше всё просто — все те, кто поддерживал этот пасквиль, мгновенно оказались в опале на самом верху. Множество фельетонов, пестревших на страницах нескольких крупных газет, потом открытое письмо товарища Лапина — всё это общей волной смыло всю шушеру, возомнившую себя заслуженными деятелями советского кинематографа, в канализационную трубу. Со всеми этими войнами компроматов «Викинги» добрались до чешского кинофестиваля, где получили восторженные отзывы не только кинокритиков стран СЭВ, но и ряда капиталистических стран. Среди них оказалась и Норвегия, киноведы и кинокритики которой присудили максимальные баллы этой ленте
