на чёртову вину. Не она, то есть она убила Оливию, ну, не совсем. — Я наблюдаю, как уголок его рта приподнимается в ухмылке, а глаза устремляются на Лайона. — Скажи мне, тебя не удивляло, почему глаза Джейд показались тебе такими знакомыми?
О чем, черт возьми, он сейчас говорит?
Лайон застывает.
— Что, черт возьми, ты говоришь?
— Она твоя дочь, Лайон. Оливия была беременна, когда ушла от тебя. Беременна и пыталась, блядь, сбежать.
Лайон встаёт со стула и отшатывается назад.
— Ты лжёшь, ублюдок.
Какого хрена.
— Я действительно не вру. Пройди тест, но я уверен, что он тебе не понадобится, когда ты посмотришь в эти глаза. — Резкий звуковой сигнал становится все громче и громче в моих ушах. — Я позволил Оливии увидеться с тобой, потому что к тому времени, когда она влюбилась в тебя, у меня были другие планы и я строил Комплекс. Я был занят, ты трахал ее правильно и делал ее счастливой, и мой вкус становился все более и более придирчивым, когда дело доходило до возраста. Ты держал ее подальше от моих запросов, но ты не должен был делать ее беременной. — Я провожу ладонью по щеке, честнее, чем я ожидал.
— Что? — Дрожащий голос Джейд, наконец, прорывается, подходя ближе к Кайлу, но моя рука взлетает, останавливая ее от приближения. — Что, черт возьми, ты имеешь в виду, Кайл? Ты сказал мне, что меня бросили у твоего порога.
— Ну, черт возьми. — Глаза Кайла вылезают из орбит. — Наверное, я искусный лжец?
Я скрежещу зубами, откладывая эту информацию на потом.
— Почему? Зачем выгонять меня из города, и Орсона, и Шторма!
В небе раздаётся глухой раскат грома, когда я чувствую, как первая капля дождя касается кончика моего носа. Запах убийства и влажного асфальта — пьянящая комбинация этой ночью.
Кайл не колеблется.
— Чтобы увести тебя подальше от Джейд. Я знал, что ты будешь проблемой, как только понял, что вы оба любите друг друга. Я не мог допустить, чтобы ты забрал то, что принадлежало мне по праву. Она моя.
Я щелкаю ножом между пальцами и вонзаю его ему в бедро. Наклонившись и положив свободную руку ему на другое колено, я придвигаюсь ближе, пока мой нос почти не касается кончика его носа.
— Она никогда не будет твоей. Возможно, тебе и удалось увести меня от неё, но это моё имя, которое она шептала ночью перед сном, и это моё имя она кричит, когда я у неё между бёдер, и это моё имя выгравировано в ее сердце. Все, что ты сделал, это поимел судьбу. — Я оставляю нож там, отталкивая его.
— Ты сделал это со всеми нами, чтобы увести нас подальше от Джейд… — повторяет Шторм, как будто ему нужно, чтобы слова проникли в его мозг. — В этом есть смысл.
Кайл обнажает зубы, и я вижу боль, которая вспыхивает на его лице от моего ножа.
— Она собиралась стать лучше, чем когда — либо была Оливия, и на короткое мгновение она была…
— … пока я не вернулся, — ухмыляюсь я Кайлу, занимая место, на котором сидел Лайон, прямо напротив него.
— Хм, — хмыкает Кайл. — Почему это случилось?
Я наклоняюсь вперёд.
— Потому что ты не можешь играть с судьбой.
Лайон — мой отец, а моя мама умерла. Мои настоящие родители. Люди, которых я не думала, что когда-нибудь узнаю. Я не могу ничего поделать, но ловлю себя на том, что изучаю каждый дюйм лица Лайона, когда он не смотрит. Украдкой бросаю на него взгляды, когда могу. Мне больше нет дела до Кайла и зла, которое существует в нем. Я провела слишком много лет, будучи тронутой и обласканной этим, что теперь, теперь, когда он в нашей власти, я не хочу к нему приближаться. Я так много раз желала этого дня на протяжении многих лет, но теперь, когда он здесь, наконец, смотрит мне прямо в глаза, мне больше не интересно. Задетая откровением о том, что мой биологический отец слишком увлекателен, это все, что я хочу знать. Я хочу знать о нем все.
К черту Кайла.
Усталость затягивает меня все глубже и глубже в себя, но я не уйду. Не потому, что мне нужно увидеть насилие, которое вот-вот произойдёт, потому что я честно этого не делаю, а потому, что я пообещала Ройсу, что буду здесь, буду стоять рядом с ним, несмотря на все это. Я в долгу перед ним и перед собой, чтобы быть тем человеком для него.
— Ты вернулся за ней? Как мило. — Кайл хихикает. Ройс по большей части был терпелив. — Ты ослушался меня! — рычит Кайл, его глаза пылают гневом. — Ты собирался заплатить за это!
— Я, блядь, действительно ослушался тебя. — Ройс начинает разрезать одежду Кайла, пока его рубашка не распахивается, обнажая грудь, прежде чем разрезать штаны. Как ни странно, приятно видеть, что Кайл на этот раз выглядит таким беспомощным. За все годы, что я терпела его издевательства, это единственное, на что он никогда не показывал.
Бессильный.
Я хочу задать вопросы. Например, что Ройс имеет в виду, говоря, что он выгнал его, Орсона и Шторма из города, и кем на самом деле была моя мать, но я уже знаю, что мне бы не хотелось, чтобы какой-либо другой взгляд на мою мать исходил не от Лайона.
Эти вещи могут подождать.
— И почему? — спрашивает Кайл, наблюдая за Ройсом.
— Почему я вернулся? — спрашивает Ройс, отступая назад и пристально глядя на Кайла. Он поднимает голову. — Потому что тут Джейд.
— Псих! — кричит кто-то позади нас, и мы все поворачиваемся, чтобы посмотреть, кто это.
Ру подбегает, наклоняется к уху Ройса, чтобы что-то прошептать, каждые несколько секунд его глаза останавливаются на мне.
Ройс выдвигает стул и садится, а Ру исчезает там, откуда пришёл.
— Как насчёт того, почему ты все это сделал?
Когда Кайл не отвечает, Ройс поднимает ногу и опускает ее на свой нож, который торчит из ноги Кайла.
Кайл взвывает, морщась. Он переводит взгляд на Ройса, слюна капает у него изо рта, губы кривятся.
— Почему, что? Я говорил тебе. Джейд была моей.
Ройс хмыкает, прежде чем наклониться вперёд, вытащить нож из бедра и вонзить его в руку.
— Последний шанс. — Ройс наклоняется, и я перестаю дышать.
— Он сделал это, потому что он плохой человек, Ройс. Вот и все. — Я делаю шаг к нему, моя рука опускается ему на плечо. Знала ли я, что это правда? Нет. Собиралась ли я позволить Ройсу взять на себя хоть какую-то вину за то, что его отец был больным, извращённым монстром? Тоже нет. Я кладу другую руку ему на другое плечо и
