Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
звучал легко и спокойно. – Доброе утро. Говорят, вам нужен хирург.
Рене замолчала, вслушиваясь в короткий ответ, а потом вскинула голову и улыбнулась вслед удалявшемуся шуму от большого винта.
– Замечательно. Значит… я возвращаюсь.
Она сбросила вызов, полной грудью вдохнула солоноватый воздух залива, который принёс в себе аромат авиационного керосина, и вдруг рассмеялась. Кинув последний взгляд в сторону уже исчезнувшего в снежной дымке вертолёта, Рене натянула на пальцы рукава неприятно чёрного свитера и направилась обратно к больнице. Вещи и бобра нужно забрать, потому что сюда она уже не вернётся.
Никто не может предугадать, какие испытания способна подкинуть вселенная… никто. Но где-то в далёкой Женеве облегчённо улыбнулся доктор Роше.
Бушевавший над Гаспе шторм наконец-то закончился. В мир пришёл первый день Нового года. Яркий. Солнечный. Такой морозный и чистый. От него хотелось смеяться, а в груди раскрывалось лепестками жёлтой герберы настоящее счастье.
–Солнце взошло,профессор, – прошептала Рене, глядя на первые клочки ярко-синего неба. Такого же ясного, как глаза Чарльза Хэмилтона. Она широко улыбнулась перистым облакам, засунула руки в карманы и зашагала быстрее. –Солнце взошло!
С этого дня для Рене начиналась совсем другая история. Но она знала: однажды всё будет хорошо!
Эпилог
Мельбурн, Австралия
02:26 утра
Рене потянулась и поудобнее устроилась в небольшом, но очень уютном кресле. Ночное дежурство шло своим чередом, отматывая час за часом, но спать пока не хотелось. Сегодня в больнице было спокойно. Чуть поодаль голосом диктора шуршало местное радио, в углу около кофемашины о чём-то спорила пара коллег, Рене же задумчиво теребила длинную косу. Перед ней на столе лежала стопка историй болезней, и нужно было уже наконец в них разобраться, но мысли упрямо улетали куда-то совсем не туда. Откинувшись на спинку кресла, Рене мечтательно улыбнулась. Хотелось отбросить к чертям все бумаги, спуститься на парковку для персонала и… Она непроизвольно втянула в лёгкие сухой кондиционированный воздух пустой ординаторской.
В этой комнате не было окон, но Рене показалось, что ночной бриз с океана умудрился пробраться даже сюда. Здесь пахло йодом, высохшими на солнце водорослями, нагретыми за день бетонными пирсами и, конечно, жёлтым песком с миллионом мелких ракушек. Закрыв глаза, легко было представить не белый потолок ординаторской, а чёрное небо, которое так отличалось от небосвода в Канаде.
Здесь, на самом краю, где заканчивалось человечество, сверкали десятки новых созвездий. Здесь в небе летали новые птицы и дули иные ветра. Здесь лето с зимой поменялись местами.
Это был Мельбурн. Австралия.
02:44 утра
Со вздохом отодвинув от себя очередную историю болезни, Рене бросила задумчивый взгляд на эмблему больницы и своего отделения. Нет, работа сегодня определённо не шла. Хотелось стянуть надоевший костюм, сбросить с уставших ног обувь и зарыться босыми ступнями в прибрежный песок. Рене вздохнула. Если ночь пройдёт хорошо, быть может, удастся забраться тайком на площадку для вертолёта и посмотреть на рассвет. В заливе, несмотря на очень раннее утро, наверняка будет много судёнышек, оживут улицы огромного города… А если совсем повезёт, то удастся посмотреть на пингвинов. Наверное, она к этому уже никогда не привыкнет. В Австралии действительно всё было иначе.
Неожиданно на другом конце ординаторской кто-то рассмеялся и крутанул ручку громкости музыкального центра. Радио зашипело, фыркнуло, чихнуло частотами, а потом вдруг забренчало гитарным перебором. И Рене удивлённо вскинула голову. Надо же! Улыбка появилась сама, а руки потянулись к папке следующего пациента. Раскрыв её на первой странице, Рене замурлыкала вместе с мелодией…
Little darling,
It's been a long cold lonely winter.
Little darling,
It seems like years since it's been here…
Моя малышка,
Это была долгая холодная зима
Моя малышка,
Казалось, прошла вечность с тех пор, как…
Монреаль, Канада
5 лет назад
Если Рене думала, что её возвращение будет подобно чуду Господнему, то, конечно же, ошиблась. Доктора Роше в больнице не ждали. Ни Хелен, что скептически хмыкнула, ни скривившийся Франс, ни Дюссо, вновь занявший должность хирурга и теперь временно исполнявший обязанности главы отделения. Но, самое главное, её не ждал Энтони. Мало того, он отчаянно не хотел, чтобы Рене переступила порог ненавистной ими обоими больницы и увидела его таким – опутанным проводами и капельницами, хрипло дышащим в маску и на ближайшие месяцы прикованным даже не к инвалидному креслу, а больничной кровати. Унизительно беспомощным. А потому со всей доступной ему категоричностью Ланг попытался донести то, в чём хотел до этого убедить Фюрст, – она не справится.
Наверное, именно по этой причине Рене так отчётливо запомнила свой первый день. Как после короткого разговора с Лиллиан Энгтан поднялась на последний этаж, полюбовавшись, как в огромных окнах старой больницы привычно занимался рассвет, а дальше… Светлый коридор хирургии, стандартная дверь и недрогнувший голос, который даже для самой себя прозвучал ново и непривычно:
– Доброе утро, доктор Ланг. Меня зовут Рене Роше, и я ваш лечащий врач.
На несколько секунд повисла недобрая пауза. Но прежде, чем Рене сумела продолжить ту речь, что готовила все эти дни, откуда-то из сумрака больничной палаты пришёл почти беззвучный ответ.
– Пошла вон.
Голос за кислородной маской едва шелестел, но Рене слышала в нём вопль бешенства и отчаяния. Она медленно выдохнула, а затем уверенно шагнула вперёд – в темноту диагноза, лечения и будущего. Назад пути нет. Одному предстояло поверить, а второй – собрать в горсть всё своё мужество и доказать вечную преданность. Иные масштабы здесь не сработают.
Так что Рене рывком распахнула задёрнутые, видимо, Хелен дурацкие жалюзи и повернулась к больничной кровати. И в первую секунду, конечно, захотелось зажмуриться, а затем выдернуть из черепа собственный мозг, что тут же подсунул картинки застывшего сердца. Но вместо этого Рене подхватила с держателя стандартный планшет и пролистнула несколько записей. Никакой жалости ни для себя, ни для Тони, который упрямо смотрел в потолок, она не оставила. Какой прок в искуплении, если все будут рыдать друг у друга в объятиях?
– У вас неплохие анализы крови, доктор Ланг.
– Я сказал – пошла вон, – всё так же безлико проговорил Энтони, и ещё раз хрипло вдохнул.
Ну а Рене молча стянула с шеи стетоскоп цвета вишни. Застойная пневмония и летальный исход не входили у неё в ближайшие в планы. Так что полно,petit rayon de soleil, она всё понимала. И боль в
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
