уже не менее километра, самолет бросает из стороны в сторону от воздушных ям. Но на моем сердце сейчас турбулентность похлеще.
Протягивает руку к моей, накрывает сверху и сильно сжимает.
-Спасибо,- шепчет она тихо, тянется к моим губам,- спасибо тебе…
Я не шевелюсь. Просто даю нам обоим прожить этот момент. Так хочется поделиться с ней своим теплом, согреть так, чтобы никогда больше не было холодно. Просто любить её. Без условностей и формальностей. Просто быть рядом. Не играть, не изображать, не противостоять. Она моя, а я её…
-Господа, что могу предложить вам в полете?- обращается к нам с тактичным покашливанием стюардесса.
-Спасибо, я ничего не буду,- отвечает Дана, отстраняясь от меня, но не прекращая улыбаться.
Она погружается в сон, к чему я её настоятельно призываю, зная нашу программу. Накрываю ее пледом. Целую в макушку.
А сам решаю хорошенько подкрепиться. Нет, я впервые за столько времени не просто доволен собой. Я просто на седьмом небе. В буквальном и переносном смыслах.
Лечу в Африку, справа от меня единственная любимая и нужная женщина на свете. И сейчас действительно такое ощущение, что море по колено…
Глава 51
Глава 51
-Скажи мне, куда мы едем, Алекс?- спрашивает Дана, когда понимает, что мы движемся в сторону аэропорта.
Я поворачиваюсь на нее и улыбаюсь загадочно.
Настроение на высоте. Всё хорошо. Она рядом. Всё под контролем. Я зарядил лучших врачей мира, чтобы сказали, как быстрее поставить мою девочку на ноги. Дело осталось за малым – заставить ее снова улыбаться, вернуть озорной блеск глазам, который так всегда меня заводил.
Замечаю, какая она бледная. Сердце сжимается. Дана из тех женщин, кто всегда выглядят утонченно-болезненно. И если бы я не знал теперь, что причиной этому может быть её болезнь, то только восхищался бы этим прозрачным аристократизмом кожи, ее эфемерности, невесомости. Ангел, мой падший ангел, посланный мне за все мои грехи и хорошие дела…
-Узнаешь, - усмехаюсь, вжимая педаль газа.
Мы пересекаем двери здания аэропорта, я быстро нахожу глазами пункт назначения и направляюсь к нужной стойке, уверенно заруливая с небольшим багажом к бизнес-линии.
-Египет? Серьезно? Что, «замечательный мужик вывез бабу в Геленджик»? Мы летим в Хургаду, Алекс? Не ожидала от тебя,- прыскает она.
Хоть она и иронизирует, я знаю, что ей весело. Возможно, впервые за все это время ей весело. Глаза постепенно теплеют. Она тоже только начинает понимать, что мы рядом. Что это все правда…
-Я похож на того, кто повезет свою бабу в Хургаду?-смеюсь я в ответ,- вообще-то мы летим в Каир…
Многозначительно поднимаю бровь. Она улыбается, качая головой.
-Очень странно всё это, конечно…
Дальше мы особо не говорим, так как времени в обрез.
Я дал Дане поспать по максимуму, потому мы стартанули из дома позже, чем нужно. Да и не ожидал никак, что первого утром могут быть пробки на дорогах. Но оказывается, многим не терпится куда-то ехать на рассвете нового года…
Мы быстро проходим все формальности, багаж не сдаем. Успеваем выпить по кофе в бизнес-лаундже и стремительно идем к своему гейту, как только объявляют посадку.
-А я твоя баба?-спрашивает она, когда я скорее для того, чтобы найти лишний повод к ней прикоснуться, затягиваю ее ремень безопасности на взлете, многозначительно цепляя пальцами грудь и плотоядно всматриваясь в глаза.
-Всегда была моей,- хрипло отвечаю, прикусывая зубами её губы. Быстро. Почти неуловимо. На взлете,- у тебя по этому поводу есть сомнения?
Она качает головой. Опускает глаза на руки, отводя взгляд. Задумалась.
На секунду внутри все замирает. Может я что-то не так опять себе напридумывал? У Даны всегда двойное дно… Её всегда тяжело понять наверняка… девочка-загадка. Что на этот раз?
- Алекс, я хочу, чтобы ты знал…- тихо говорит,- Игорь…
Я не даю ей договорить, чтобы она не сморозила ничего лишнего сейчас. Самолет вот-вот взлетит. Мы уже на скорости больше ста пятидесяти километров в час. Говорят, это уже точка невозврата. Если что-то пойдет не так, все равно разобьемся, неважно, взлетели уже или нет. Так и в наших отношениях. Всё, точка невозврата пройдена. Дальше только вместе.
- Игоря больше нет в твоей жизни, Дана. Это факт. Он больше к тебе не приблизится. Это не информация к размышлению. Это просто данность, которую тебе нужно принять.
Она замирает, прикусывает губу. Я продолжаю пристально смотреть на неё. Специально не отвожу глаза. Она должна почувствовать то, что это больше не игра. Я больше не дам ей играть. Не дам мучать ни себя, ни меня, ни даже его. Он тоже мучается. Ему тоже всё это уже не нужно. Да может и не было нужно никогда. Игорь тоже жертва условностей. Точно такой же, как и Дана, взращенная дедом.
Он тоже вырос в тех же жестких рамках, навязанных ему семьёй и обществом. В несчастной семье без любви. Было бы иначе, наш отец бы не приезжал секретно к нашему дому на регулярной основе на протяжении многих лет и не валялся в ногах у моей матери, чтобы она его простила…
Ее губы вздрагивают, на глазах наворачиваются слезы. Я перестаю дышать. Вот сейчас реально страшно. Под нами уже не менее километра, самолет бросает из стороны в сторону от воздушных ям. Но на моем сердце сейчас турбулентность похлеще.
Протягивает руку к моей, накрывает сверху и сильно сжимает.
-Спасибо,- шепчет она тихо, тянется к моим губам,- спасибо тебе…
Я не шевелюсь. Просто даю нам обоим прожить этот момент. Так хочется поделиться с ней своим теплом, согреть так, чтобы никогда больше не было холодно. Просто любить её. Без условностей и формальностей. Просто быть рядом. Не играть, не изображать, не противостоять. Она моя, а я её…
-Господа, что могу предложить вам в полете?- обращается к
