И только один маг, вопреки логике, устремился не прочь, а ко мне.
– Веля! – Крикнул встревоженный Айзек.
– Всё в порядке! – Закричала я в ответ, не находя его в толпе. – Это мама…
А дальше был полог искажающей реальности, который швырнули в меня ведьмы. Ну ладно, не совсем в меня, там и мой дом накрыло, и участок в целом. Просто репутация – дело серьёзное, и ни одной боевой ведьме не хотелось, чтобы кто-то посторонний увидел…
– Велька! – Милолика, не смотря на то, что девятой ведьмой была, на землю первая рухнула, у самой земли метлу с торчащими в разные стороны прутиками рывком затормозила, спрыгнула и, радостная, на меня налетела, крепко за шею обнимая. – Велька, выросла-то как!
– Тётя Лика, – прохрипела чёрная ведьма, попросту задыхающаяся в крепких объятьях хрупкой на вид женщины.
– Я же тебя триста лет не видела! – Воскликнула всегда эмоциональная ведьма.
– Не триста, а всего два года, – нравоучительно исправила Владлена, тоже со своей метлы, в прутиках которой алая лента мелькала, слезая.
И не успела я перевести дыхание, когда Лика отпустила, как тут же оказалась в объятьях других, столь же крепких, а над ухом раздалось:
– Велечка, и правда выросла… только худая вся, как Смерть! – Ярослава в этом деле разбиралась и точно знала, как Смерть выглядит – у неё муж магистр Смерти!
Тут уж и остальные ведьмы на земле оказались, и все обниматься пошли, не смотря на свой серьёзный статус и необходимость репутацию поддерживать. При своих можно и собой побыть, а я для них «своей» на двести процентов была. Варвара меня в два года на метле летать учила, благодаря Ярославе я в три года впервые папочку прокляла, Цветана мне первый гримуар подарила.
Но помимо неуёмной любви ко мне, всех этих ведьм, за исключением мамочки, объединяло ещё кое-что: они одинаково не любили моего отца.
– О, явился, – на глазах скисла Богдана, первая ведьма, она по силе с тринадцатой равна, а тринадцатая – мама.
В этот момент установленный боевыми ведьмами полог пошёл волнами, зарябил, как водная гладь, и заметно прохудился. А ведьмы, разом скорчив недовольные рожи, мол «ну конечно, как же без него», повернулись и все в одну сторону посмотрели.
Туда, где их полог сильнее всего прохудился. Настолько, что всем нам была хорошо видна довольная, широко улыбающаяся морда одного абсолютного наглого и всеми этими ведьмами нелюбимого мага.
– Когда он уже сдохнет? – Обречённо вопросила Тихомира, самая тихая и мирная.
– Я проклинала, – на всякий случай напомнила всем мамочка, а то, зная этих, сейчас опять молнии полетят и проклятья посыпятся на несчастную голову моего папы.
А он, словно ничему его жизнь не учит, вошёл, плетения ведьминского полога отпустил, позволяя ему первозданный вид вернуть, и пошёл. Уверенный, непоколебимый, невосприимчивый ко всем существующим проклятьям… и даже если бы кто-то сейчас его проклял, папа всё равно не подал бы вида и продолжил идти, широко улыбаясь и волнами транслируя свою уверенность.
– Ах, ну какой мужчина, – вздохнула Людмила горестно, за что тут же получила одиннадцать укоризненных взглядов, один предупреждающий и один очень довольный, от папы, да.
– Гоблин облезлый, – не согласилась Богдана.
– Задница орочья, – Яромира на выражения не скупилась никогда.
– Г…, – Владлена под взглядами ведьм запнулась, тяжело вздохнула и нехотя испоравилась, – отходы жизнедеятельности вонючие.
Ведьмы скривились, но, довольные, на мага посмотрели.
– Да-да, я тоже скучал, – пропел папочка, подходя, – так скучал… ещё бы поскучал, годика два, а лучше пять, в идеале десять.
– Не дождёшься, – фыркнула Варвара, у неё коса-змейка до самых колен спускалась, а на чернильно чёрном платье заклинание защиты от грязи наложено было.
Папа насмешливо на ведьмы посмотрел, затем на жену свою, которую другие ведьмы демонстративно загородили, мол «не подойдёшь, и даже не пытайся», тоже вздохнул и пошёл… ко мне. Мне же сообщил:
– Там демон твой сейчас полог разрушит, а потом его ведьмы убьют.
И вот странно, до этих папиных слов было тихо, а уже через секунду небеса над нами как вздрогнут!
Но даже не это было самым страшным.
– Демон?! – Воскликнула Купава, сама жена демона. – Так вот какая ведьма половину демонического народа прокляла!
И все на меня посмотрели. Причём ни у кого ни возмущения, ни сострадания к мужу ведьминскому не было, на меня все удивлённо и с гордостью взирали.
И тут на полог обрушился второй удар, заставив присутствующих отложить расспросы и перейти к другому, более важному разговору:
– «Твой» демон? – Не хорошо так переспросила Есения, женщина бойкая и откровенно опасная. – Приворожённый?
Вопрос она задала правильный, и все замолчали, ответа моего ожидая, а я…
– Отвороженный, – исправила кисло, – после отворота демоном и стал.
Ведьмы переглянулись и на маму мою все и разом посмотрели, взглядами спрашивая, правда ли.
А мама молча всех обошла, к папе подошла, рядом с ним встала, взгляды подруг и коллег игнорируя, и негромко, но так, что все слышали, проговорила:
– Велена со своим демоном сама разберётся.
На пару секунд повисла тишина, но тут ещё один удар, полог зашатался и жалобно загудел, а Есения воскликнула:
– Как это «сама»?! У неё даже круга тринадцати нет!
Это была правда, но:
– Она даже не боевая ведьма, но, тем не менее, смогла в одиночку с демонами разобраться, – вступилась за меня Купава.
– Не одна, – призналась я тихонько, – мне Айзек помог.
– Вот этот? – Изумились ведьмы и в сторону, где демон должен был находиться, все как-то странно посмотрели.
И тут полог лопнул, как мыльный пузырь.
И времени на раздумья у ведьм не осталось.
В следующее мгновение меня схватили и затащили на чужую метлу, Ждана впереди села и вертикально вверх метлу в полёт отправила.
Повернув голову, я поняла, что и остальные ведьмы с нами взлетели, а там, внизу, остался стоять отчего-то довольный папа и подбегающий к нему взбешённый демон.
Мой демон, которого я оставила, ни слова ему не сказав.
– Слушай, а он на тебя метку свою поставил? – Купава лететь близко стала и вопросительно на меня посмотрела.
Я грустно кивнула, думая о том, как не очень красиво получилось.
– Тогда не волнуйся, – расслабленно махнула ладонью ведьма, – явится, едва снять попытаемся.
И она полетела вперёд, не позволив мне спросить, что эти её слова означают.
А метла, на которой мы с Жданой вдвоём летели, вдруг замерла! Взяла и замерла!
