не бывало. В одних брюках и босой, но я отчего-то была уверена, что ни один удар противника не достигнет цели и не повредит обманчиво нежную кожу.
Секунда — и справа от арха появляется призрачный дракон. Почти Хисс, но… нет. Οгромный. Устрашающий. Сильный.
Ещё секунда — и я отвлекаюсь на движение слева. Это огромная черная кошка стоит у левого бедра незваного гостя. Её глаза источают первородную тьму, её клыки больше моего пальца, но я чую, что она… Моя. Моя Тьма. Но почему она стала такой огромной?!
— Чудо моё…
Я так и не ответила Асмодею на вопрос, растерявшись от увиденного, а Сэверин уже заговорил.
— Далеко забралась…
Стало страшно. Вот прям реально страшно!
— Слышь, ты… — набычился Асмодей, который дико не любил, когда его игнорировали. — Я тебя узнал. Мало я тебя в твоем мире приложил? Так ты пришел в мой за добавкой?
– Χисс, — некромант небрежно качнул головой и призрачный дракон, молнией метнувшись к нам, за долю секунды спеленал Асмодея и исчез вместе с ним в тумане.
Я даже пикнуть не успела!
Вот это… мощь!
— Я говорил: не отпущу? — пугающе мягко заговорил Ламбертс вновь, когда исчезли даже крошечные завихрения тумана.
Шаг.
— Я говорил: что ты моя?
Новый вопрос и снова шаг.
— Кто обещал остаться со мной? М?
Всего шаг, но он почему-то уже рядом. Близко. Слишком близко.
Подавляет. Лишает воли. Заставляет испытывать… Стыд.
У сущей нет чести. Только голод.
У сущей нет благородства. Вся наша жизнь — бесконечная борьба за существование.
Но почему я…
Почему я так рада его видеть?
Почему?!
— Почему молчишь, чудо? — Его пальцы заканчиваются огромными острыми когтями, но он держит ими мой подбородок так нежно, что я точно знаю — не поранит.
— Я так боялась тебя потерять… — Мой шепот едва ли различим, но я точно знаю, что он меня слышит. — Я не хотела жить без тебя.
— И поэтому заставила меня жить без тебя? — В его тоне сквозит горечь, но не только.
Я слышу облегчение. Ласку. Нежность.
Я чувствую…
Почему я так много чувствую?
— Я люблю тебя, чудо. Именно тебя. Α теперь ответь на мой вопрос. Снова. Ты останешься со мной?
— Да.
***
Меня не было чуть больше трех недель.
Ну… Что сказать? Досталось всем.
Нет, Сэверин никого из ребят не убил, ведь Эмилия была жива, только резко поглупела — четко до возраста новорожденной, потому что память я, как ни странно, забрала с собой. Это стало очень слабым, но всё-таки смягчающим обстоятельством, хотя все эти три недели мои однокурсники провели под домашним арестом и жестким надзором его ручной горгульи — мадам Пуантье.
Всё, что им было доступно: личные спальни, библиотека и общая столовая. Никакой магии, за этим сурово следил Χисс. Никакой выездной практики, ребята разбирали только отработанные дела прошлых лет: по одному на каждого в день.
В принципе могло быть и хуже…
Наверное.
— Знаешь, я тут подумал…
Сэверин провел кончиками пальцев по моей щеке, а я заранее напряглась от его обманчиво расслабленного тона. Ритуал привязки моей сути к телу он провел еще вчера, но сегодня я была ещё слаба и лежала в постели, не в силах сбежать от его всё еще черных глаз, бросающих меня в дрожь, природу которой я не могла понять, как ни старалась. Это был… страх. Страх предвкушения чего-то необъяснимо прекрасного.
— Наверное, мне надо тебя наказать. Ну так, серьезно. Чтобы ты поняла уже, как не стоит делать никогда. Как считаешь?
— Наверное, ты прав… — Я прикрыла глаза, слегка наклонила голову и сама прижалась щекой к его ладони.
Как всё-таки удивительно — чувствовать.
— Как ты меня нашел?
Οтветом мне стал тихий вздох и неожиданные объятия. Такие крепкие, что на глаза навернулись непрошенные слезы, но не боли, а необъяснимого счастья.
Совершенно необъяснимого бескрайнего счастья!
— Я некромант, чудо. Я могу найти кого угодно.
— Но я же… — судорожно вдохнув, чтобы унять чересчур яркие эмоции, тихо-тихо произнесла: — Не душа.
— Ошибаешься, чудо моё. Ты душа. Моя душа. А теперь спи, набирайся сил. Тебе ещё отчет писать.
***
Да, он заставил меня написать отчет. Абсолютно бессовестный аморальный тип. Более того, он словно точно знал, где я недоговаривала и сокращала, заставляя переписывать раз за разом, так что вместо одного краткого листика отчет о самовольном уходе на изнанку и спасении целого города от разъяренной мегасущи вылился в двадцать семь листов полноценного эссе. В двадцать семь! Со всеми, чтоб его, наиподробнейшими подробностями каждого часа проведенного на изнанке!
Это ладно, Янина, которой разрешили меня навещать, тихонько призналась, что первые дни после моей… кхм, пропажи, даже прислуга по стеночке передвигалась. Нет, магистр не зверствовал, но всё это время от него несло ничем не прикрытой хищной тьмой за многие метры, так что мало кто мог общаться с ним дольше минуты, а кто-то не выдерживал и десяти секунд.
Из-за того, что все эти три недели я пролежала в кровати, ведь не умела даже ходить, прошло ещё четыре дня, прежде чем я окрепла, начала есть нормальную пищу и полноценно передвигаться по комнате.
Всё это время за мной ухаживала Шейла, сам Сэверин навещал по вечерам, но надолго не задерживался, предпочитая проверять самочувствие и уходить сразу. Янина забегала чаще, но особо обсуждать нам было нечего, ведь их до сих пор держали под домашним арестом, но она хотя бы носила мне книги, причем не только умные — о демонах, но и легкомысленную прозу, и даже свежий роман Элен Кор, в котором юная адептка очаровала импозантного магистра и он сделал ей невероятно романтичное предложение на Новогоднем балу. Кхм… Мне кажется, или это бессовестный плагиат? Почему героиню зовут Элиния, а магистра Сэмюэль Мальбертс? Эй, я хочу свои честно заработанные пятьдесят процентов за идею. И вообще, откуда она знает, как было? Всё было совсем не так! И не собираюсь я рожать сразу двойню! Извращенка!
— Твоё негодование слышно с первого этажа, чудо моё. Что случилось? — Сэверин зашел ко мне сегодня раньше обычного, я еще не легла в постель, коротая вечер в кресле и дочитывая сиропный эпилог. Аж зубы о патоки сводило!
— Никогда больше не буду читать любовные романы, — буркнула я, откидывая в сторону глупую книжицу. — Ни-ког-да. Сэв!
— Да?
— Нам надо поговорить!
— Н-да?
— Почему ты меня избегаешь? — Сегодня я была настроена как никогда решительно и, не дожидаясь, когда некромант подойдет ближе, поднялась на ноги сама и шагнула к нему. — Ты меня
