Наверняка там же живет и ее отец. Впрочем, с протоколами мне хотелось ознакомиться не только ради адреса. Ведь в судебном заседании, помимо судьи, доктора и пары свидетелей, участвовала еще тьма народа. Бог знает, скольких еще девушек собирается лишить жизни Прайс…
ГЛАВА 43
На следующее утро я вышел из дома пораньше, намереваясь с утра встретиться с Винсентом. По пути в Ярд беспорядочно бродившие в голове мысли наконец улеглись, и картина мне представилась неутешительная.
Во-первых, Бэкфорд с самого начала обвел меня вокруг пальца столь же ловко, как это делает уличный фокусник. Белинда говорила о моей идее фикс — спасать людей. Видимо, и Стивен Бэкфорд, впервые появившись в Скотланд-Ярде, тоже разгадал главную черту моей натуры. Конечно, это не факт, однако же он нарисовал передо мной образ беспомощного, растерявшегося и отчаявшегося человека, жертвы обстоятельств, а я немедленно заглотил наживку.
Во-вторых, Винсент до сих пор не знал, что Мадлен тайно находится в госпитале Святой Анны. При мысли о том, что сегодня придется признаться, сердце мое упало. Шеф будет разгневан, и не без оснований. Храня местопребывание миссис Бэкфорд в секрете, я нарушил закон. С другой стороны, если получится доказать связь между Мадлен Бэкфорд и убийствами на реке, меня могут простить. В холодном утреннем свете моя вчерашняя уверенность в вине Прайса несколько подтаяла. Все-таки факты требуют проверки.
Приблизившись к зданию Ярда, я замедлил шаг. На поиски материалов судебного процесса уйдет несколько часов, но можно своевременно оповестить Винсента о моих перемещениях. Он ведь сам так говорил. Вырвав страницу из записной книжки, я нацарапал несколько строк и сложил лист пополам. Потом, остановившись под аркой, дождался сержанта Коула и поприветствовал его.
— Почему не заходите, мистер Корраван?
— Мне надо срочно съездить в министерство внутренних дел и в центральный уголовный суд. Не могли бы вы попросить дежурного сержанта передать записку мистеру Винсенту?
Коул удивленно глянул на меня, явно недоумевая, что мне мешает пройти лишнюю сотню ярдов и передать записку самому, однако молча сунул листок в карман.
Едва успев свернуть за угол, я услышал, как меня окликнули сзади, и ко мне, размахивая конвертом, подбежал раскрасневшийся от спешки сержант.
— Только что принесли. Это вам.
На конверте женской рукой было выведено: «Мистеру Корравану, Скотланд-Ярд».
Писала точно не Белинда, и все же мои руки невольно затряслись. Я вскрыл письмо и прочел:
«Вчера вечером мы заметили мужчину, следившего за домом с другой стороны улицы. Мы заперли все двери, зашторили окна и наняли вооруженного охранника. Полагаем, вы должны об этом знать».
Подписи не было, однако наверняка писала сестра Белинды.
— Что-то случилось? — обеспокоенно осведомился Коул.
— Вы говорите — письмо принесли только что?
— Какой-то парень оставил его у дежурного, — кивнул сержант. — Я решил, что в письме — нечто важное.
Поблагодарив его, я сунул конверт в карман и продолжил свой путь. Никто, кроме меня, не знал, где скрывается Бел. Стало быть, Прайс проследил за мной до дома Кэтрин. Я вновь подверг любимую смертельной опасности. Медведь, продирающийся сквозь бурелом… Какой же я болван! Хорошенько дернув себя за волосы, я насладился вспышкой боли. Так мне и надо!
Я брел по улице, воображая самое страшное: охранник застрелен, Белинда похищена. Ее сто раз увезут из Лондона и замучают, пока я доберусь до министерства… Но привычный обряд допуска в министерство внутренних дел меня слегка успокоил. Поприветствовав охранника, расписавшись, где нужно, и поставив дату и время посещения в журнале, я вдохнул теплый затхлый воздух вестибюля и собрался с мыслями.
Раз Белинда и Кэтрин заметили околачивающегося у дома человека — значит, женщины начеку. Защита у них есть. Стало быть, мне остается рыть землю носом в поисках Прайса: это единственный способ обеспечить безопасность Бел и всех женщин, так или иначе связанных с судебным процессом.
Нужную запись в реестре клерк искал не меньше часа. Дело в том, что в журнал были занесены процессы не только центрального уголовного суда, но и судов общих сессий. Выписав номер обвинительного акта, я побежал в центральный уголовный суд.
Там сделал запрос, и прошел еще один мучительный час, прежде чем мне принесли необходимые документы. Усевшись у окна, я принялся читать стенограмму судебного заседания по обвинению Стивена Бэкфорда, джентльмена, в изнасиловании Элейн Прайс, служанки его домовладения.
Председатель суда: его честь судья Альберт.
Что и требовалось доказать… Прочитав первые строки, я ощутил невыносимую дрожь в руках и вынужден был отложить бумаги на столик.
* * *
Через полчаса я осилил всю стенограмму, а некоторые места перечитал по два раза. Итак. Судья Альберт председательствовал на вполне, на первый взгляд, обычном судебном процессе. Хорошо, что я предварительно выслушал рассказ Рейчел и понял, какой ужас внушало Мадлен Бэкфорд возвращение домой, — иначе посчитал бы вердикт суда справедливым. Доказательства невиновности Стивена Бэкфорда и попыток Элейн Прайс ввести суд в заблуждение были столь убедительны, что я и сам (как это сделали присяжные) поверил бы, что Элейн ложно обвинила своего бывшего хозяина в надежде выманить у него деньги. Из материалов дела явствовало, что деньги семье Прайсов действительно требовались: у отца было тяжелое легочное заболевание. Лекарства нынче дороги, а девушка достаточно привлекательна, так что соблазнить мужчину ей ничего не стоило.
Я вполне мог принять за чистую монету показания свидетелей, собранных Бартоломью Гриффитсом, эсквайром (человеком, в честь которого назван один из корпусов госпиталя), который был не просто поверенным, как думал Джеймс, а адвокатом. Доктор Форсайт показал под присягой, что Элейн никогда не подвергалась изнасилованию, а вступила в связь добровольно. Свидетели — Сидни Моррис, Алан Монтут и Уильям Спир (ну конечно, тот самый Спир, который в красках рассказывал об «особенностях» Мадлен) — подтвердили, что в тот вечер, когда произошло предполагаемое изнасилование, Бэкфорд был в клубе «Клавеллс».
Я составил себе список имен:
Судья Альберт,
Доктор Форсайт, медицинский эксперт,
Алан Монтут, свидетель, подтвердивший алиби,
Сидни Моррис, свидетель, подтвердивший алиби,
Уильям Спир, свидетель, подтвердивший алиби,
Бартоломью Гриффитс, адвокат,
Гордон Траск, лакей.
В список вошли также имена одиннадцати присяжных.
Я закрыл лицо руками. Мне пришлось расследовать дело, в котором ужасно поступили все без исключения: три девушки жестоко замучены и убиты, хотя Прайс всего лишь мстил за смерть собственной дочери. Да, Прайс был чудовищем, порочным и безжалостным человеком. Но…
Если рассказ Рейчел — правда, значит, стенограмма протокола скрывала жуткую истину о нескольких состоятельных джентльменах, сговорившихся между собой и сочинивших идеальную, убедительную легенду, покрывающую другого монстра,
