должна это знать.
— Госпожа Эванджейро, — начал он, — вы ведь понимаете, что Птица не тот герой, чьё имя можно произносить вслух? Какого чёрта ему вообще пришла в голову идея откровенничать с самой известной журналисткой города?
— Так что с ним? Просто ответьте, я не воспользуюсь информацией в корыстных целях. Даю слово.
Дикий бросил на меня быстрый взгляд и вновь повернулся к машине, куда затащили Неро. На его лице промелькнуло малопонятное выражение, эмоциональный окрас которого я не успела определить.
— Птица в Ассамблее, — неохотно ответил он. — Выживет, но в строй вернётся не скоро. Не нужно его тревожить, договорились?
Не хотелось тратить силы на споры и препирательства. Усталость брала своё, а ночка и без того обещает быть длинной, поэтому я послушно кивнула:
— Договорились.
— Позвоню вам завтра, — Дикий соврал не моргнув глазом.
На первое время сойдёт. Главное я узнала, а с остальными деталями разберусь в порядке очереди.
Ни у кого из присутствующих не нашлось лишней пары обуви. Мне предложили погреть ноги в машине и вообще не мешать работе полисменов своим присутствием. Они, видите ли, отвлекаются. Ладно бы как на девушку, так ведь я в их глазах назойливая журналистка, которая только и мечтает проникнуть в тайны следствия. А ничего, что я сама вас вызвала, ребята?
Вскоре прибыл главный обвинитель Стограда господин Невайно. Хочет он того или нет, ему по статусу не положено пропускать такие события, как задержание злодея уровня Хамелеона. Герои не спешили признавать главенство сил полисмерии, тем самым подливая масло в огонь его недовольства, а Дикий и вовсе не стал делать вид будто рад сотрудничеству. Держался вежливо, но взаимная антипатия между ними возникла ещё задолго до того, как Невайно подписал ордер на арест Птицы.
Нас с Ксэнтусом любезно попросили проехаться в участок для дачи показаний. Вопреки опасениям, долго мучить не стали, даже когда я созналась в убийстве Лысого. Обстоятельства трагедии слишком туманны и запутанны, а я личность широко известная, меня найдут в любое время, так что заключение под стражу вполне можно заменить подпиской о невыезде. А вот с револьвером пришлось расстаться.
Хамелеону выдвинули лишь часть обвинений. На первое время. Подлинность его личности только предстоит установить. Ничего, утром выйдет мой фильм, и тогда в уголовное дело Неро Вайро добавится минимум десяток статей. Полисменам даже напрягаться не придётся: все доказательства уже собраны. Быть может, мне ещё и медальку какую вручат.
Городские беспорядки возле вышки окончательно удалось усмирить не раньше середины ночи. Сейчас в Стограде вновь стало тихо, но спокойствие это временное. Как и всегда...
***
Следующим утром на «Четвёртом» канале царила просто невероятная суета. Я вручила флешку с расследованием лично Амандусу в руки, который в свою очередь распорядился включить свежую новость в самый ближайший выпуск новостей. Наши редакторы вещания на скорую руку перекроили эфир, начисто убрав из него всё, что было показано в предыдущих выпусках.
— Только что мы получили эксклюзивные материалы, без сомнений способные шокировать всю Республику, — Руфинус заговорил таким тоном, будто мы президента хороним. — Сегодняшней ночью объединёнными силами Ассамблеи героев и полисмерии был захвачен ранее считавшийся погибшим злодей по кличке Хамелеон. Выдвинутые против него обвинения поражают своим размахом и дерзостью...
Ведущий в несколько предложений обрисовал ситуацию, не став раньше времени раскрывать карты.
— А теперь все без преувеличения громкие подробности в авторском фильме-расследовании Марины Эванджейро «Господин Многоликий» прямо сейчас!
И пошла заставка. Название у фильма так себе, но в полшестого утра голова не соображает даже после пятой кружки кофе.
Ассамблее героев и обвинителю Навайно копии расследования были доставлены минут за двадцать до премьеры. Маленький подарок, чтобы не выглядели совсем уж растерянными, отвечая на звонки взволнованных граждан.
Уже после фильма эфир продолжил спецвыпуск программы Ферокса. Специально приглашённые эксперты комментировали показанные кадры и строили прогнозы на дальнейшее развитие событий.
— Ну как, Амандус, вы не передумали переводить меня на должность ведущей? — поинтересовалась я в надежде на чудо.
— Не всё так просто, Марина, — начальник доверительно положил тяжёлую руку на моё плечо. Хорошо хоть на правое; левое после вчерашней стычки припухло и превратилось в сплошной синяк. — Не всем людям по душе твой метод ведения репортажей, каким бы успешным он ни был. Это не зависть, нет, это беспокойство. Твоя смерть, особенно в прямом эфире, никому не нужна. И теперь, когда в твоей жизни появилось место близким отношениям...
— Между нами с Ксэнтусом ничего нет, — я не сдержала раздражения. — Если вам так хочется верить в слухи о моих романах, могли бы выбрать тот, в котором я встречаюсь с Чёрной Птицей.
— Ксэнтус реальный, а Птица... он Птица. Мы все понимаем, что жизнь не похожа на выпуск комикса.
— Реальность может быть покруче комикса, — таинственно улыбнулась в ответ.
— Если бы так! Через пару недель ты официально займёшь место ведущей «20 минут с героями и злодеями», а репортажи о супериорах перейдут к Минерве. Всё. Больше эту тему не поднимай.
— В таком случае у меня два условия.
Редактор вопросительно поднял брови:
— У тебя жёсткий контракт, Марина...
Перебивать не вежливо, но выслушивать речь о санкциях совершенно не хотелось:
— Мне нужен соведущий — Ксэнтус Майо, он прекрасно впишется в роль. И второе — я хочу в отпуск.
— Ты и отпуск?
Если его удивило только последнее требование, то в «20 минутах» дела действительно плохи. Отлично, люблю сложные задачки!
— Да, стандартный, гарантированный Профсоюзом отпуск.
Амандус колебался секунд двадцать, подбирая ответ. Сперва, значит, говорит «отдохни, с твоей работой справятся другие», а случись чего из ряда вон, так сразу «ты нужна здесь».
— Не раньше, чем поутихнет шумиха вокруг Хамелеона, — наконец кивнул он.
— Договорились.
Отпуск мне пригодится. Желательно, где-нибудь подальше от города.
Наш с Ксэнтусом фильм действительно произвёл сенсацию. Телефоны в студии раскалились от звонков, и для меня начался медийный ад с привкусом «Болинэта». Исполнительный продюсер — большой фанат рейтингов и денег — был счастлив, отчего становились несчастливы все остальные. Количество рекламируемых вещей с его подачи
