можно.
— Тебе кажется. И да, через пару дней ты еще будешь помирать, все тело болеть станет, но со временем пройдет и ты вступишь на путь настоящего воина, — говорил ранее касимовский татарин и мусульманин Айдар, а нынче государев телохранитель, православный христианин Михаил.
— О! Рыков! Ну как тебе? Отхватил, да? То-то! Но, ничего, нагонишь в ученье нашем, коли возьмут. Токмо ты это… нос-то не задирай. Это ты был там, — Фролка Мишкин показал пальцем в сторону. — Мастером. Тута тебе не тама.
Фролка рассмеялся.
— Шел бы ты, мил человек, лесом! — не выдержал и огрызнулся Лыков, который ранее, если пытались его высмеять, не прощал никому, кто ниже его по статусу, или даже равен, не понимал юмора.
— А ты не груби! Аль боярин какой? Иш, Ивашка! — Фрол говорил с тем, кто представился «Рыковым», но искоса посматривал за реакцией Али.
Отказывался Фрол Степанович верить в предательство заместителя командира, давал тому шанс оправдаться. Вот сейчас скажет правильные слова, спокойно разберется, когда Фрол спросит за кинжал, все, как было. Ведь он телохранитель с самого начала, с первых дней.
— Ты! — Лыков быстро извлек из ножен кинжал и рванул к Фролу.
Фрол Степанович внутренне возликовал, не думал он, что так легко получиться вывести из себя новичка. Столько заготовок и издевательств так и остались в веселом мозгу телохранителя.
Без особых усилий, Фролка провел прием, закрутил руку Лыкова и вырвал кинжал, при этом не преминув провести унизительный удар коленом по филейной части новичка, придав тому ускорения, от чего Лыков ударился головой в стену.
— Фрол Степанович, ты объясни! — спокойно, чуть ли не замогильным голосом потребовал Али.
— Скрутить этого татя нужно, да в холодную! У него кинжал Шаховского, — сказал Фрол, ожидая атаки со стороны заместителя командира, от того, поудобнее перехватил трофейный кинжал.
— Что? Не слышали? В холодную его! — тем же голосом, могущем испугать неподготовленного человека, сказал Али.
Фрол улыбнулся и на миг расслабился. Ему хотелось верить в то, что Али не имеет ничего общего с подозреваемым новичком, он себя уже убедил в этом.
— Х-х,- на выдохе мощно ударил Али.
Фрол схватился за кадык двумя руками, выронив кинжал.
— Хех! — Али вогнал кинжал в сердце телохранителя и после, придерживая рукоять торчащего орудия убийства, левой рукой ударил, вгоняя лезвие глубже, не оставляя Фролу шанса выжить.
— Держи его! — резко скомандовал Али, видя, как его соплеменник, правда уже предавший веру и ставший православным, полез в сапог за ножом.
Двое других касимовцев, бывших в сговоре с Али, навались на Петра, бывшем ранее Намваром.
— Али, ты на Коране клялся в верности! — кричал Петр, пытаясь привлечь внимание хоть кого.
— Я сожалею! — сказал Али и резко ударил Петра в висок.
Один из четырех касимовских татар, которые были в команде телохранителей потерял сознание. Хладнокровно, как будто раз пять на день делает это, Али скрутил шею Петру-Намвару.
— И зачем ты мне? — спросил Али у приходящего в себя Лыкова.
— Вы тут все… волки, — бормотал обиженный убийца, считавший себя ранее сильным бойцом. — Действовать нужно немедля.
— Да! Лешка, думаю, что-то знает, нервный он уходил. А я не понял сразу… — задумчиво сказал Али, потом встрепенулся и начал раздавать указания. — Вы вдвоем идете в женскую половину и отправляете Ксению на встречу с отцом и братом, царевну туда же. У меня свои дела. Теймураз, готовь лошадей.
Оставив своих подельников, Али направился в столовую, где рассчитывал найти Ефросинью. Да, именно ее. Ту, что поселилась в голове у Али и которая съедала мужчину. Он шел либо увезти ее с собой и сделать не женой, но наложницей, либо убить, так как не мог позволить ни одной женщине жить в своей голове и влиять на поступки.
Соперничество Али и Еремея было фатальным именно для касимовца. Он не мог, несмотря на все усилия, стать наголову лучше командира и не хотел ему подчиняться. Это соперничество привело к тому, что Али стал засматриваться и на женщину своего врага. Сперва Ефросинья, со своей бледной кожей не нравилась татарину, но она так смотрела на Ермолая… Али возжелал, чтобы эта сильная женщина так же смотрела на него, или даже не так, а покорно, чтобы выполняла все желания Али, чтобы унижалась перед ним. И чем дальше, тем больше эти идеи становились навязчивыми.
А еще вопрос веры. Али с ужасом наблюдал, как татары предавали ислам, Аллаха, как они вешали на себя кресты и со все большим почтением смотрели на иконы.
Али искал кому продаться, другие искали, кого купить. Покупатель и продавец нашли друг друга, когда в дом заместителя, полный одиночества, пришли люди, те самые, которые после приходили к Егору, посчитав того еще одним подходящим для предательства, человеком.
Золото? Почему бы и нет, оно нужно всем. Его принял Али, но без особого интереса. Важнее было другое — месть, становление командиром телохранителем, после уничтожения Ермолая, ну и Ефросинья, целующая ноги своего хозяина. Не собирался Али оставаться в телохранителях, только лишь помочь прийти к власти силы, о которых ничего не знал, но которые обещали сделать его правителем касимовских татар. Али имел право претендовать на главенство в Касимове, если только убрать всего-то семь человек.
*………*………*
— Что происходит? — спросила Фрося, когда в кухарскую прибежал Лешка и стал метаться из стороны в сторону.
— Где Ермолай Степанович? — чуть ли не кричал Лешка.
— Стоять! — крикнула Ефросинья и телохранитель замер. — По порядку говори!
Лешка рассказал.
— Ерема от чего-то не спустился на завтрак, остальные уже поели…- задумчиво сказала Фрося.
— Всем! — еще громче стала кричать Фрося. — Взять все, что гремит, медь, али еще что. Выбегаете во двор и кричите, об опасности.
— А я? — спросил Лешка, даже не обратив внимание, что готов подчиняться приказам молодой женщины.
— Бежишь в женскую половину, все закрываешь двери, ставни, как по наказу. Сам остаешься рядом с царицей и царевной, — давала распоряжения Фрося и все сразу же принялись выполнять волю женщины.
*………*………*
— Что случилось? — спросил Али, когда увидел бегущего навстречу одного из телохранителей.
— Так опасность! Я снедал, а там прибежал Лешка. И вот, по наказу, бегу в женскую половину, — отвечал Петрок Листьев.
— А что
