достаточно подробны, чтобы воспроизвести все в точности, как все делали адепты Кхорна, то… да! Наверное, разберусь.
— Ты говорил, что сведения о том случае должны где-то храниться!
— Совершенно точно. Церковь все записывает! Все, что касается инцидентов с магией, документируется и сохраняется, обычно — в двух местах.
— Где?
— В архиве экзархата, где произошло «странное» событие, и в Главном архиве в Ахенбурге!
— Туда можно попасть?
— Нет. Все сведения закрыты для непосвященных.
— А какой уровень посвящения нужен?
— Точно не помню, — Литц задумался, — для Главного архива, кажется, второй, а для местных —…то ли шестой, то ли пятый!
Ничего себе. Пятый уровень — это экзарх. Шестой — викарий. А второй — архилектор, член Конклава!
— Но бывает, монастыри и диоцезы тоже сохраняют хроникальные записи для внутреннего пользования. Тебе стоит поговорить с каноником, ведь он расследовал твой случай.
— И если записи сохранились в диоцезе, ты мог бы…
— Не знаю, мог бы или нет. Зависит от их содержания. Но вот о чем я могу сказать определенно — тебе не стоит заводить этот разговор.
— Почему?
— Это все связано с магией Хаоса. А ты и так под подозрением. Твой интерес могут интерпретировать в очень нехорошем смысле. Понимаешь?
— Не думаю, что Тереллин так это воспримет!
— Тереллин — да. А вот кто угодно другой, скорее всего, именно так и подумает!
— Значит, поговорю с каноником. Но если я получу у него записи, ты поможешь мне?
— Если смогу.
— Отлично! Спасибо, Литц!
Но маг явно не разделял моего оптимизма.
— Будь осторожен, Энно, даже в разговоре с Тереллином. Ни в коем случае не говори, что видел, как я кастую телепорт. Будешь отчитываться ему, скажи, что мы зашли и вернулись вместе, без всех этих ненужных подробностей. Ведь все виды магии запрещены! Осталась лишь магия света, на которой основана сама наша религия. Ее бы они прикрыли тоже, только отделить ее от светлой веры невозможно, хе-хе.
— А почему магию поставили под запрет?
— Да кто знает. Магию холода и льда запретили, потому что она родом из Кислева, магию жизни — оттого, что близка к шаманским практикам орков, иллюзии — потому что это магия Хаоса и дроу, анимизм друидов связали со зверолюдьми…. Но, это все предлоги. Причина другая!
— Какая же?
— Просто жадность. Почему, скажем, запретили сигмаритов, ульрикиан? Они всегда боролись с хаосом и другими врагами человечества, честно и беззаветно, хоть и не особо успешно. Да просто чтобы паства ходила в правильные храмы и несла талью правильным экзархам! Ладно, довольно об этом. Ты расскажи, как случилось, что ты вернулся со шлемом и полэксом достопочтенного хауптфельдфебеля Хозицера?
— Нашел в лесу, — сухо ответил я. — Похоже, они наткнулись на орков. Ладно, выздоравливай.
Наконец я добрался до своего воза. В мое отсутствие Азалайс тут плотно похозяйничала. Мне в глаза сразу бросилось несколько пузырьков со снадобьями — похоже, именно с этим экспериментировала Аззи — и целая копна сушеной травы.
Первым делом я откупорил склянки. Похоже, у нее действительно получилось! Вот грубые глиняные посудины, снятые с пояса орка-берсеркера. А вот горшок того, что сварила ведьма. С виду и по запаху- очень похожие штуки. Конечно, не очень верится, что это вот можно принимать внутрь…но кто не рискует, тот не лезет в Орквальд, а мы в забрались в него буквально по ноздри! Может быть, проверить снадобье на ком-нибудь?
А что тут делает эта трава?
Я смотрел на невзрачные белесые цветочки, растер и понюхал листья. Белладонна.
Интересно… Аззи наверняка не просто так это все собирала и готовила. Что-то она хотела сделать с этой отравой…. Интересно!
Ко мне заглянул Майнфельд.
— Мы выступаем?
— Да, давайте собираться.
— Все готовы. Как только появился маг и сообщил, что вы скоро будете, мы начали сворачивать лагерь. Хозицер и Руппенкох вообще уже пошли налегке, сказали, что разведают путь впереди, а мы их нагоним. Правда, повозки свои оставили, они пойдут с нами.
— Вряд ли мы их нагоним, Дитрих. Но это не важно. В любом случае — выступаем. Пусть Линдхорст встанет впереди, потом повозки теофилбуржцев, а вы за ними следом.
Вскоре мы уже двигались обратно.
Путь назад всегда кажется проще и быстрее. Мы шли по своим следам, по просекам, проделанным на пути сюда. Разведка пока не замечала активности орков. Но было понятно, что мы их встретим рано или поздно.
— Тут проживает шесть племен, — сообщил мне Клаус, — с двумя мы уже познакомились и разбили их. Но есть еще племена, и они не дадут нам спокойно уйти. Уже вся страна орков знает, что мы тут, и постараются убить нас — это дело чести.
— А их не испугал метеор? Наверное, слухи об этом тоже прошли?
— Навряд ли. Орки не очень-то общаются с враждебными им племенами. А если и услышат что-то такое от пленных или торговцев — решат, что это выдумки трусов. Я бы не надеялся на подобное.
— Значит, впереди у нас бои?
— Наверняка.
Скверно. Аззи ушла. Некому лечить раненных. Щиты мы сделали заново, починили повозки, но вот арбалетных болтов так и нет. А без них — никак, ведь именно арбалеты выкашивают орков, пока они толпятся у нашей стены из повозок.
Нда…
Литц, конечно, показал себя с самой выгодной стороны, даром, что недоучка. Но только лишь я знаю причину, по которой ему удалось устроить в последнем бою тот феерический взрыв! Потоки магии от испорченного камня оказались так сильны, что стоило лишь Хозицеру открыть свинцовый сундук, как маг сразу же получил целую бездну сил! Но сундука теперь нет. А без варп-камня он далеко не так силен, как нам надо. Как он сам говорил? «Пара файерболов, и надо отдыхать неделю». А будет ли у нас неделя? Непуганные орки могут прийти через час! Да и толку-то с тех файерболлов…
Думай. Ты коммандер! На тебе сотня жизней. Думай сейчас! Перед боем будет некогда, в бою — тем более…
— Кхорн, вина бы… пробурчал рядом со мною один из пехотинцев.
— Да уж. Неделю без винной порции. Скоро ребята начнут маяться животами! — ответил с облучка обозный.
Да, кстати. Если начнется дизентерия — мы отсюда вообще не выберемся. Может, зря я оставил там эти бочки….
Так. Стоп. Бочки. Точно!
Бочки! Как я сразу не понял…
Так. Надо додумать то, что пришло только что мне в голову!
— Эй, Птах, позови мне Клауса!
Старшина обоза был у соседнего воза. Тяжело хромая, он подбежал ко мне.
— Клаус, а ты сам общался с цвергами когда-нибудь?
— Да, приходилось, —
