Книга Эхо проклятого леса - Александр Райн

– Тогда убей их всех! – воскликнул Марк, и крылья за спиной Крылатого дрогнули.

– Что ты сказал? – спросил Крылатый не поворачивая головы, и в небе громыхнуло так, что Марк на время оглох.

– Я. Сказал. Убивай. Всех. А не только животных. Люди тоже должны пасть от твоего проклятого меча.

– Ты приказываешь мне? – обернулся Крылатый, и Марк увидел в его глазах искреннее удивление.

– Нет. Не приказываю, а прошу справедливости, – смягчил свой тон Марк. – Пожар случился по вине людей, и они тоже должны были сгореть, а значит, их стоит убить наравне со зверями.

– За-молчи.

– Я понял. Да-да, понял, в чем дело. Люди уже успели поблагодарить за свое спасение, не так ли? Они сказали: «Спасибо Всевышнему, что мы живы». Верно? Теперь их нельзя трогать.

Тут на каменном лице Крылатого появилось что-то отдаленно напоминающее улыбку. От ее вида волосы вставали дыбом.

– Знаешь, у меня появилась прекрасная идея, – сказал Крылатый, и Марк всем своим нутром почувствовал, что идея не имеет ничего общего с «прекрасным». – Ты ведь завидуешь – это очевидно и вполне естественно для таких, как ты. Ты хочешь, чтобы благодарили тебя, чтобы ты был их Всевышним.

– К чему ты клонишь? – сглотнул Марк.

– К тому, что ты развязываешь мне руки. Даешь мне право использовать против тебя высшую меру, но сначала…

Глаза Крылатого полыхнули, он снова занес меч для удара, собираясь закончить начатое и убить зверей. Марк и сам не понял, как решился на действия. Он вырвал меч из рук Крылатого, когда тот еще не успел нанести удар. Отбросив в сторону потухшее оружие, Марк закричал во все горло:

– Хватит! Остановись!

Не веря своим глазам, Крылатый впал в замешательство. Ему посмели бросить вызов, обезоружили, на него повысили голос. Он даже представить себе не мог подобную дерзость и замешкался всего на пару секунд, прежде чем поднять оружие с земли. Этих мгновений Марку хватило, чтобы оценить ситуацию, схватить соперника за крылья и рвануть их со всей силы, выдрав с кусками плоти.

Раздавшийся вопль оглушил тысячи живых существ на сотни километров.

Держа в руках оторванные крылья и глядя на корчащегося от боли командира, Марк оцепенел от ужаса: «Что же я наделал…»

Воздух затрещал и заискрился. Солнце окончательно сбежало за горизонт, чтобы не стать свидетелем того, что намечалось.

Яркая вспышка на секунду снова превратила ночь в день. Перед Марком возникло еще несколько Крылатых. Все они были в блестящих доспехах, сияющих ярче звезд на небе, с огненными мечами в ножнах и смотрели на него спокойными, глубокими, как океанские впадины, глазами. Всех их он знал, уважал и боялся.

Увидев своего обескрыленного брата, Крылатые не выказали ни малейшей эмоции.

– Так ты против людей? – спросил один из них, смотря Марку прямо в душу.

– Я не против, – зашептал Марк и разжал пальцы. Тяжелые белоснежные крылья с грохотом упали на землю и вмиг превратились в пепел, который унес ветер.

– Я лишь хочу справедливости. Люди ничем не лучше остальных тварей. За что им такая честь – быть спасенными?

– За то, что им дарованы такие качества, как сострадание, любовь, вера, самопожертвование. Ты прекрасно знаешь это. Или не понимаешь этого?

– Нет, – замотал головой Марк. – Не понимаю. Там же, где есть сострадание, есть и безжалостность. Где любовь – ненависть. Где самопожертвование – эгоизм. Они хуже всего в этом мире, и я их не понимаю!

– Поймешь.

– Что это значит? – Марка охватил ужас. Он чувствовал, что его конец близко.

– У тебя огромная сила, слишком огромная. – Крылатый взглянул на корчащегося от боли в грязи брата, которого отныне ждала обычная человеческая жизнь – короткая и тяжелая. – Мы не в силах забрать ее у тебя, если ты сам не захочешь. Но мы дадим тебе возможность передать ее человеку или любому другому смертному. Может, тогда ты все и поймешь. Со смертью преемника умрешь и ты, и все, что будет отравлено твоей силой.

– Что? – не верил своим ушам Марк. – Я? Передам по собственной воле силу человеку? Этого никогда не случится. Я лучше убью их всех, всех до единого!

– Не убьешь, – все так же спокойно сказал Крылатый и достал из ножен огромный меч, пламя которого, отражаясь от его серебряных доспехов, могло ослепить любое живое существо.

– И кто меня остановит? Вы не сможете меня убить!

– Это не страшно. Отныне ты будешь навечно заточен в тюрьме, из которой нет выхода.

Сказав это, Крылатый воткнул меч в землю и провернул. Мир затрясся, затрещал по швам, под ногами Марка разверзлась огромная бездонная пропасть, из которой тянуло адским пеклом и куда его начало засасывать.

– Ты будешь лишен памяти до тех пор, пока твоя сила или хотя бы часть ее не будет передана смертному. Тогда ты сможешь прочувствовать всю полноту наказания или не узнаешь о нем никогда.

– За что?! Я всего лишь хотел спасти бедных тварей!

Крылатый продолжал выносить приговор, не слушая Марка.

– Также мы проклинаем тебя. И отныне все, чего ты коснешься, тоже будет проклято. Ничто и никто не имеет права быть вечным, кроме Всевышнего. С этой секунды и до скончания времен я объявляю приговор вступившим в силу.

Все Крылатые одновременно достали свои мечи и, прежде чем Марк успел открыть рот, взмахнули ими и опустили на его голову. Через мгновение тяжесть всего мира рухнула на него и отправила в беспросветную тьму.

– Так ты хотел убить всех нас? – спросил человек, когда их с Марком души сплелись, а часть силы перетекла к нему.

– Да, – признался Марк, не видя смысла скрывать то, что они оба только что увидели. Отныне у них была одна память на двоих. – Я хотел. Возможно, все еще хочу. Но теперь у тебя моя сила и мои возможности. Ты волен распорядиться этим как угодно, и я не смогу тебе помешать. Весь мир у твоих ног. Уверен, что если очень постараться, то можно попробовать подчинить его себе.

Человек ничего не ответил и ушел. Ушел так далеко, что Марк даже не мог почувствовать его. Он унес с собой судьбу Марка и не объявлялся несколько лет, а когда вернулся, то был уже не один. С ним был его народ.

– Мы не такие, какими ты нас считаешь, и я тебе это докажу. Я рассказал людям о тебе, но не все. Им ни к чему знать всю правду, иначе они не смогут тебе довериться.

– Зачем тебе это? – никак не мог взять в толк Марк.

– Затем, что я все видел. Я видел, как ты отстаиваешь жизнь, пусть и звериную. Я видел, как тебя прокляли, и видел, на что ты способен. Я хочу остаться здесь. Все мы хотим. Но