ли не руки потирая.
У меня тянет низ живота. Похоже, Ян всё-таки перестарался, а может, так и должно быть, только чувствую я себя и правда как-то не то чтобы хорошо.
─ Миш, ты как? ─ замечает моё состояние Ника.
─ Не очень. Вы идите в зал – я догоню.
─ Держи таблетку, ─ она заботливо протягивает обезболивающие, и, благодарно кивнув, я черепахой поднимаюсь в туалет на третьем этаже, чтобы привести себя в порядок.
«Кис-Кис, как дела? Извини, что долго не писал – у нас очень много работы», ─ вдруг как гром среди ясного неба приходит от Джокера.
А я уже было решила, что он зазвездился. Он и правда пропал на некоторое время, но я исправно слушала все его подкасты и смотрела эфиры, смирившись с мыслью, что так и останусь для него девочкой по ту сторону.
«Удивлена, что ты вообще нашёл время», ─ я ставлю кучу смайлов, чтобы ему не показалось, будто я обиделась, а сама глотаю таблетки, приглушая эти неприятные ощущения.
Тут же прилетает сообщение и от Царёва, будто он знает, что я его последними словами поминаю.
«Где ты, Мишань?» ─ почему-то звучит в моей голове с тревожными нотками, но я стараюсь отогнать от себя это.
Звенит звонок, но мне нужно ещё какое-то время, чтобы прийти в себя. Обычно, вахтерша подаёт ещё один звонок, для некоторых опоздавших, однако его почему-то не звучит, и это странно. Вместо него на этаже стоит какая-то вязкая, оглушающая тишина, а затем её нарушает другой звук.
Словно петарда взрывается, и я дёргаюсь.
Из соседней кабинки вдруг выходит бледная Лика, глядя на меня огромными глазами.
─ Что это было?
И тут звук повторяется, приближаясь.
Это уже не просто хлопок – его нельзя спутать ни с чем, потому что я слышала такие звуки в ту ночь, когда меня искали.
Выстрелы.
Несколько, с разными промежутками, но это именно они.
─ Не выходи оттуда, ─ шепчу девчонке, толкая обратно в кабинку, и едва она оказывается там, слышу приближающиеся шаги, понимая, что не успею спрятаться.
«Кто-то принёс оружие в школу», ─ это всё, что я успеваю отправить одному из парней, потому что мой телефон разряжается, становясь бесполезным куском пластика.
Кто-то идёт прямо сюда, насвистывая. Я слышу, как он перезаряжает оружие – можно было бы решить, что это просто кино, идущее фоном, но это происходит в реальности. В реальности кто-то застывает перед дверью, издевательски-медлительно её открывая и входя.
─ Так-так… ─ Илья появляется на пороге, натыкаясь на меня, и я не могу пошевелиться, когда он расплывается в улыбке. ─ А я тебя везде ищу!
Замираю, замечая в его руках пистолет. Обычный такой, небольшого размера – я у крёстного видела подобный, но он не разрешал брать его в руки. Говорил, примета плохая – мол, если один раз возьмёшь, больше не выпустишь. И я не просила. А сейчас вдруг пожалела. Если бы была привычна к такому, сейчас не стояла бы истуканом.
─ Илья…
─ Иди сюда, сучка, ─ говорит мне, тыкая дулом, а сам улыбается. ─ И подружку свою прихвати, чтобы нам веселее было.
Направляет оружие, пока Лика, вся трясясь, мигом выбирается наружу.
─ Шагай давай. И вещи свои оставьте.
Девчонка тут же оказывается рядом, хватая меня под руку, и я этого почти не замечаю, отправляя рюкзак на пол.
─ Чего ты хочешь?
─ Заткнись, ─ в его взгляде нет ничего хорошего. ─ А теперь на выход обе, если не хотите здесь сдохнуть.
Стреляет в потолок, заставляя нас поторопиться, и мы выскакиваем в коридор, где неподвижно лежит тело. Это одна из старых учительниц, и ей точно уже не помочь – остекленевший взгляд смотрит в потолок, на груди – расплывшееся пятно, и к моему горлу подкатывает желчь.
─ Господи… ─ вырывается вдох, и слёзы собираются в глазах. ─ Зачем?
─ Потому что они все мне мешали. ─ Абрамов со злостью пинает тело женщины, и я ловлю себя на ужасной мысли о том, что ей повезло сейчас этого не видеть и не чувствовать.
Мыслей вообще до обидного мало. Я думаю только о том, что если для меня сегодня всё закончится, я даже с мамой поговорить не успею, а на последнее сообщения Яна я даже ничего не ответила, но Илья понимает мою отрешённость по-своему.
─ Думаешь, он придёт? Я их всех запер, так что не надейтесь… но знаете, мне даже интересно посмотреть, кто из вас ему дороже.
─ Илья, пожалуйста, хватит.
С людьми, чей разум одурманен, вообще почти нет смысла разговаривать, но главное их не злить, поэтому я пытаюсь отыскать в себе спокойствие, которое трещит по швам.
─ Хватит? Но мы только начали, Миша, ─ подходит и ведёт пистолетом вниз от моей шеи к груди, заставляя тяжело сглатывать. ─ Я же должен столько тебе рассказать о Царёве. И ты выслушаешь. Выслушаешь меня. Поняла? ─ вдруг кричит.
─ Хорошо, ─ киваю. ─ Я всё выслушаю.
Смотрит, и внутри всё сжимается от ужаса. Он может нажать на курок в любой момент, просто потому что ему вдруг покажется покажется, что на него не так глянули или ещё что-то в голову взбредёт. Почему я правда не прогуляла?
─ Вот скажи, чем я хуже, а? Он просто сын такого же ничтожества, как он сам – ни породы, ни хрена… Что вы все в нём находите? Почему не я?
─ Я не могу заставить себя любить кого-то, ─ говорю спокойно, а сердце больно колотится – ему не нравится близость Абрамова, застывшего после моих слов, как статуя.
А потом его пробивает на смех.
─ Любить, блять, ─ хохочет аж до слёз, вытирая уголки глаз. ─ А ты вообще знаешь, кого любишь-то, дура? Спроси у нашей малышки Лики.
На ту вообще смотреть страшно. Потолок и то не такой белый, как её лицо, но я наверняка не лучше.
─ О чём спросить?
─ Об игре, которую мы с Янчиком устраиваем каждый год. Покажи ей, Лика. Покажи, твою мать!
По какой-то причине его слова доходят сразу. Наверное, адреналин заставляет мозг работать на полную, но верить ничему не хочу – это ведь просто слова, так? Что могут значить слова обкуренного психа?
Но вот Лика подходит ко мне с телефоном и трясущимися руками демонстрирует приложение с желающими делать ставки. Ключевая тема, где больше всего людей, называется «завалит ли
