Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
не изменит своего первоначального мнения, он похвастался, что другие издательства готовы оторвать его книгу с руками, но он послал рукопись Сирсу «по старой дружбе, которая, как видно, уже не в цене». Сирс пожелал ему удачи с другими издательствами и бросил трубку.
Неизвестно, отсылал ли Бретуэйт рукопись кому-то еще. Если да, то вполне очевидно, что он везде встретил отказ. Книга так и не вышла в свет. Единственный экземпляр рукописи ныне хранится в архивах Даремского университета. Еще через пару недель Бретуэйт написал Сирсу с просьбой прислать ему чек с последними авторскими отчислениями за две предыдущие книги. Никаких отчислений не поступало. Весь тираж «Убей себя в себе» и «Антитерапии» был распродан, и книги больше не переиздавались. Однако Сирс – в качестве жеста доброй воли – прислал Бретуэйту чек на двадцать фунтов. Примерно в то же время Бретуэйт написал Зельде. Он поздравил ее с успехом (у нее вышло уже четыре романа, один из которых, «Короткий ливень», был экранизирован Льюисом Гилбертом) и попросил вернуть 50 фунтов, которые она ему якобы задолжала. Зельда не ответила на это письмо.
«Я сам и прочие незнакомцы» завершается так:
Я всю жизнь ненавидел Дарлингтон. Ненавидел дома из красного кирпича. Ненавидел булыжные мостовые и вонючие пабы. Ненавидел богатеньких щеголей из Кокертона и вульгарные толпы фабричных рабочих. Ненавидел Джозефа Пиза, глядящего со своего постамента на Хай-Роу. Ненавидел короткое прозвище города: Дарло. Дарло не был мне другом. Дарло был мне врагом. Дарло был тюрьмой, откуда хотелось сбежать. Чтобы сохранить здравый рассудок, надо было бежать. Если не убежишь, то неизбежно впадешь в маразматическую муниципальную гордыню – прибежище тех, кто застрял здесь на всю жизнь. Только теперь, вернувшись в Дарлингтон, я понял, что моя ненависть к этому городу была направлена не по адресу. Дарлингтон не лучше и не хуже любого другого места. Я ненавидел Дарлингтон лишь потому, что сам здесь родился. Я ненавидел не Дарлингтон, я ненавидел себя. От себя я пытался бежать, но не смог.
14 апреля 1972 года Бретуэйт взял в садовом сарае моток веревки и повесился на потолочной балке над первым лестничным пролетом у себя в доме. Заднюю дверь он оставил незапертой, и на следующий день его тело нашла безутешная Агнес Белл. Рукопись «Я сам и прочие незнакомцы» лежала на кухонном столе. Также Бретуэйт оставил короткую записку:
Если мое предприятие увенчалось успехом, считайте эту бумажку предсмертной запиской. АКБ.
Спустя десять дней Артура Коллинза Бретуэйта похоронили рядом с отцом и братьями на Восточном кладбище в Дарлингтоне. На похоронах присутствовали Эдвард Сирс, Агнес Белл и двое участников «пивной дартс-команды». Больше никто не пришел.
Послесловие ко второму изданию
После выхода в свет этой книги осенью 2021 года я получил большое количество корреспонденции с указанием на различные ошибки в описании Лондона 1960‑х годов. Хотя в предисловии к первому изданию я сам обратил внимание на эту неточность, многие читатели сочли своим долгом уточнить, что паб, который посещает главная героиня, называется «Пембрукский замок», а не «Пембриджский замок». «Ни один житель Лондона того времени, – пишет один из читателей, – не поместил бы кафе «Лион» на Элджин-авеню». Ближайший «Лион» располагался на Сатерленд-авеню. Еще один джентльмен сомневается в правильности пешеходного маршрута от станции Чок-Фарм до Эйнджер-роуд. Президент исторического общества Примроуз-Хилл написал мне, что на вершине холма Примроуз никогда не было металлического ограждения, упомянутого в сцене встречи с мисс Кеплер. На Риджентс-парк-роуд никогда не было кафе под названием «У Глинн». Я терпеливо и вежливо отвечал на все письма. Суть этих ответов сводилась к тому, что эти ошибки присутствовали в оригинальных тетрадях, и даже если бы я о них знал, то все равно не имел права вносить исправления. Возможно, автор тетрадей просто забыла некоторые подробности или нарочно их приукрасила.
Тем не менее количество писем наводило на определенные мысли, и я решил провести дополнительное исследование. Возможно, в своем желании поверить в подлинность тетрадей, я взял на душу грех предвзятости: видел то, что хотел видеть, и бессознательно искал подтверждения тому, во что хотел верить. Я пролистал горы подшивок «Женского журнала» в Библиотеке Митчелла в Глазго и нашел рассказ «Теплый прием» в майском выпуске за 1962 год. Рассказ за авторством (тут я язвительно улыбаюсь) Ребекки Смитт был совсем не так плох, как утверждала автор тетрадей, и я отметил явные совпадения в особенности стилистики обоих произведений. Очевидно, что это были работы одного и того же автора. Я не нашел никаких следов театрального агентства, так или иначе связанного с именем Браунли, но это еще ничего не доказывает. Поскольку автор тетрадей так упорно и тщательно скрывала свою настоящую личность, было бы разумно предположить, что она изменила имена и других участников событий.
Однако, сколько бы я себя ни уговаривал, что важен дух, а не буква, и поэтому подлинность тетрадей не имеет большого значения, меня все же терзали сомнения. Я решил написать Мартину Грею. Возможно, он мог бы представить какую-то дополнительную информацию для подтверждения своей истории. В ответном письме мистер Грей сообщил, что он с интересом следит за тем, как публика принимает мой «Случай из практики», но никакой дополнительной информации у него нет. К моему удивлению, он предложил встретиться лично, когда я в следующий раз буду в Лондоне. Я как раз собирался в столицу на следующей неделе. Мистер Грей предложил встретиться в кафе «Гринберри» на Риджентс-парк-роуд у Примроуз-Хилл. Я спросил, как я его узнаю, но он велел не беспокоиться: он узнает меня сам.
Мы договорились встретиться в следующую среду в два часа дня. Тот апрельский день выдался ясным и солнечным. Я бывал в этом районе не раз, когда собирал материалы для книги, и даже однажды зашел в кафе, которое выбрал мистер Грей, и еще тогда предположил, что оно могло быть прототипом чайной «У Глинн» из тетрадей. Я даже спросил у владелицы, в каком именно году здесь открылось кафе, но она затруднилась с ответом. На встречу с мистером Греем я пришел на десять минут раньше. Хозяйка, похоже, не помнила меня по предыдущему визиту. Я заказал кофе с молоком и стакан газированной воды и сел за столик у окна. Как я понимаю, это кафе преимущественно посещали обеспеченные молодые мамы с детишками, одетыми в модную дизайнерскую одежду. За столиком в дальнем углу сидела элегантная дама за семьдесят и пила чай, наливая его из чайника. В два часа мистер
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
