был раньше, по тому, кто когда-то был так увлечен жизнью, кто считал, что все возможно.
Она начала углубляться в толпу вместе со своей сестрой, казалось, что она кого-то ищет, и я принял молниеносное решение привлечь ее внимание. Всего на секунду. Чтобы я мог украсть ее кусочек.
Я придвинулся к ней сзади, мои пальцы коснулись ее локтя, и она повернула голову, ее дыхание затаилось, когда я придвинулся к ней.
— Добрый вечер, — пробормотал я ей на ухо, энергия бурлила в моих венах, как наркотик. Это взаимодействие длилось всего две секунды, но когда я проходил мимо нее, эта энергия оставалась во мне, и я держался за нее изо всех сил, думая о тьме, рабом которой я был всего несколько мгновений назад, и не желая, чтобы она закралась снова.
Вошер с энтузиазмом помахал мне рукой рядом с Новой в баре, и я внутренне вздохнул, когда подошел к ним, зная, что это будет долгая ночь. Но пока я могу украдкой поглядывать на Дарси Вега, возможно, это не будет так невыносимо. Хотя я не мог не вспомнить слова Габриэля о том, что ужасные вещи иногда должны происходить. И у меня было ужасное, мучительное чувство, что Наследники собираются сделать что-то, чего они не смогут изменить сегодня вечером. И что-то во мне сдвинулось, когда я осознал, что должен попытаться защитить Вега от их гнева.
25. Калеб
Я держался в стороне, пока все остальные наслаждались танцами. Но сегодня нам было не до веселья. Мы все знали, чего от нас ждут, и, несмотря на мое согласие, я все равно испытывал неохоту.
Сет уже отделился, чтобы потанцевать с Дарси, завлекая ее в свою ловушку, как паук заманивает в свою паутину маленькую невинную мушку.
Я смотрел на них, и от счастья в ее глазах, когда он кружил ее под своей рукой, у меня свело живот. Мне это не нравилось. Сет всегда слишком легко поддавался темному искушению, заходил слишком далеко в своих шалостях и утверждал свое господство над другими фейри с помощью вспышек гнева, которые порой выливались в слишком жестокие действия.
Только в душе я понимал, что та жестокость, которой он предавался, на самом деле была не его. И когда он становился таким, мне хотелось встряхнуть его и напомнить ему о том, что ему действительно нравится. Если он не будет следить за собой, то иногда я беспокоился, что он позволит иерархии и политике, в которой мы родились, выжечь тот свободный и невинный свет, который он всегда излучал, и мысль об этом заставляла мое сердце болеть от отчаянной боли.
Я осознавал, что он был не единственным из нас, кого формировали в нечто более суровое, чем мы могли выбрать. Но разве не в этом был смысл? У нас не было выбора, потому что мы были рождены для власти. А вместе с властью пришла и большая ответственность, наименьшая из которых заключалась в том, что мы должны были постоянно сохранять свои позиции в высшем эшелоне власти.
Дариус еще не показывался, и я догадывался, что он тоже не в восторге от того, что мы собираемся делать сегодня вечером. Не то чтобы я мог заставить его признаться в этом. Он чуть не откусил мне голову, когда я предпринял последнюю отчаянную попытку убедить его отступить.
Я понял. Его отец не был похож на мою маму. Лайонел Акрукс правил железным кулаком, и его слово было законом. Макс убедил меня подыграть ему, пообещав, что так будет лучше для нашего брата, и я этого хотел, поэтому согласился.
Но когда мой взгляд упал на Тори Вега, которая стояла одна у бара, выглядя совершенно потрясающе в черном платье, которое облегало ее фигуру, как масло, во мне снова зародились сомнения. Она заказала себе напиток, и я пронесся сквозь толпу, прежде чем смог остановить себя, остановился рядом с ней и прислонился к барной стойке, как будто пробыл там несколько часов, а не несколько мгновений.
— Еще не поздно, — сказал я, не удержавшись и окинув быстрым взглядом зал в поисках других Наследников. Я не был полностью уверен, что они запланировали для нее, кроме того, что это будет происходить в бассейне, но я понимал, что это будет не к добру.
Тори повернулась и посмотрела на меня, наполовину улыбнувшись, а затем оглядела меня своими глубокими зелеными глазами, отчего моя грудь вздыбилась, а член начал обращать на себя гораздо больше внимания.
— Не слишком поздно для чего? — спросила она, делая глоток своего напитка и привлекая мое внимание к кроваво-красной помаде, которой она была накрашена.
— Чтобы улизнуть отсюда и повеселиться, — предложил я, протягивая руку, чтобы провести кончиками пальцев по ее руке. Если бы она только согласилась, я мог бы вытащить ее отсюда менее чем за мгновение, я мог бы спасти ее от этой попытки избавиться от нее и провести ночь, посвятив себя ее удовольствию.
Я говорил себе, что предлагаю это, потому что она была моим Источником, и мой долг — защищать ее, но это было нечто большее, как и чувство в моем нутре, что то, что я и другие Наследники планировали, было неправильным. Неправильный шаг. Я все еще верил, что это заставит нас выглядеть слабыми, а не сильными, и хотя я был вынужден отступить против них троих, у меня было чувство, что это все равно не сработает. Может, эти девушки и не воспитывались в этом королевстве, но они были фейри, и я не сомневался, что они вернутся с боем, независимо от того, как сильно мы будем на них наседать сегодня, так зачем это делать?
Тори выглядела так, будто действительно обдумывала мое предложение, но затем она лишь слегка покачала головой в знак отказа, разрушив мои надежды.
— Тебе придется потрудиться, если ты хочешь меня, — насмехалась она, и в любой другой вечер я бы с большим удовольствием принял ее предложение, но сегодня мне нужно было, чтобы она позволила мне сначала отвести ее в свою
