для такой «крутизны» тонировки.
А я вот так еду, как получается, медленно, но верно. Машина для меня теперь не столько средство передвижения, сколько «крепость на колесах». И плевать, что неважно выруливаю, пусть гудят за спиной, обгоняют и недовольство выражают. Пусть машут кулаками в окна автомобилей, пусть орут. У меня своя дорога, а топор и у самого имеется.
Тем не менее, пусть и с остановками на разведку проезда, но приближался к дому. По Свободе проехать можно только до проспекта Толбухина, дальше перегорожено. Пара фургонов-дальнобоев, бывший маршрутный автобус и помятые легковушки. Не только сама улица Свободы, но и та часть проспекта Толбухина, что слева, оставались загорожены таким же образом. Почему так сделано, можно даже не гадать. Стадион «Шинник» как раз через квартал впереди. Помню, как «Лёха-опер» говорил, что оттуда началось восьмого вечером. Почему и по Свердлова сквозной проезд заблокирован.
Пришлось свернуть направо, и здесь, то и дело, приходилось пропускать машины, стремящиеся выбраться из центра. Транспорт разный, общее одно - выражение лиц водителей и пассажиров. Кто быстрее, кто медленнее продвигался в авто мимо «ГАЗона», люди смотрели, словно сквозь стекло, даже если оно опущено. Как будто нет ни моей машины, ни других. Похоже, на четвертый день после начала эпидемии происходящее за окнами автомобилей уже никого не волновало. Каждый думал только о себе, о судьбе, где будущее вовсе не просматривалось. Каждый смотрел внутрь себя...
Лица несложно разглядеть, не разгонишься даже здесь, где брошенные машины или сожженные автобусы не грудились кучами и даже местами сдвинуты к обочине. По следам на асфальте понятно, что техника поработала. Не сразу обратил внимание, что нет встречного движения. На моём пути все ехали в одну сторону. Стихийно сложилось, или так же регулировали, как «гаишники» напротив «Углича»? Может, и командовали в предыдущие дни, не сразу же власть исчезла?
Поворот на Рыбинскую прозевал, а ведь думал там проскочить, обогнуть перекрытую часть Свободы. Пожалуй, и при ином варианте не смог бы повернуть без столкновения с левым рядом. У ресторана «Техас» затормозил вовремя, но там проезд загражден столкнувшимися и брошенными машинами. И так нормальной дороги нет, а с моими навыками еще застрял бы на бордюрах. Попутно разглядел, что и модный супермаркет справа, и продуктовый у «Техаса» тоже разгромлены.
Пока раздумывал, куда дальше, нахлынули мысли из прошлого. Вспомнилось, как порой ходили в «Техас» с бывшей супругой и дочкой, и не раз с коллегами. Популярное заведение в близких к артистическим кругах, чьих только фотографий на стенах не увидишь. Знаменитые и не очень, знаменитые в не очень широких кругах. Теперь там, за стеклами окон, неподвижные тени, почему и не разгромили. Позже, когда подружки появились, сюда дорогу забыл. Если уж доводилось попадать в эти места, то ходили в «Старую мельницу», напротив, с другой стороны улицы. Готовили прилично, посидеть можно спокойно, особенно на втором этаже. Пусть курили, но там нравилось, уютно и по-домашнему.
Что это, почему снова сигналят, почему лежу на руле, опять вырубился? Встряхнул головой, потянулся к портфелю, там вода еще оставалась. Глотнул, слегка умылся. Нет, так быстро болезнь не отпускает, и еще, слишком нервничаю за рулем. На гудки не реагировал, просто поправил ледоруб так, что голова топора, приваренного к трубе, показалась в приоткрытом окне, что сразу прекратило какофонию.
Ладно, хоть не стреляют, у некоторых экипажей, обгонявших меня, явно видно оружие серьезнее, чем грубая железяка. А мне на них реагировать нельзя, и не потому, что боялся. Надо сворачивать в левую сторону, чтобы добраться до дома. Без этого круг делаю, для моих-то водительских способностей чересчур. А боялся даже не столкнуться, а что машина заглохнет и придется или искать другую, или пробиваться пешком. Техники брошенной вроде бы много. Только где найти такую, чтобы с ключом в замке, это раз. Еще условие, чтобы мог ею нормально управлять. Это два. Прежде и машины различал по типу двигателя, как в детстве. Если урчит, значит бензиновый, если рычит, значит дизельный. Зато, и супруга, и дочка в легковушках хорошо разбирались, откуда, если своей нет, даже закладывались сомнения...
Ладно, поехали дальше. Легкая «отключка» немного взбодрила, обратил внимание, что замечаю не только ровный шум двигателя, но и скрип кабины, шуршание шин и прочие звуки работяги-фургона. Стараюсь не горбиться за рулем, вроде бы, приспособился к сиденью и даже откинулся на спинку. Каюсь, повороты забывал показывать, но и попутчики в хвосте уже не часто плелись!
Мертвяки на дороге встречались редко, если такие и протискивались на дорогу, их давили, даже не отвлекаясь. На моих глазах таких случаев произошло несколько. В двух нежить напрочь раздавлена, попасть под здоровенные колеса тяжелого внедорожника с прицепом не сахар. Без прицепа, впрочем, результат тот же. В остальных случаях зомбаки отлетали к обочине или на осевую, оставляю за собой бурые следы на асфальте.
Сколько пробыл без сознания, минуту, пять, десять? Движение стало реже, даже ехал спокойнее. Но до Большой Октябрьской выйти из потока так и не удалось. Попробовал перебраться в левый ряд, вызвав рассерженные гудки. Пришлось вернуться обратно, не бодаться же бортами и капотами? А что автомобильные сигналы разных тонов, продолжительности и громкости, так этот аккомпанемент сопровождал всю дорогу, привык.
Зря за поворот переживал, на перекрестке с Большой Октябрьской проезда налево нет, между торговым центром и угловым домом очередная баррикада, снова из трамвая и машин. Причем машины не битые, кого надо, пропустят. Кто-то пытался объяснить военным, охранявшим заграждение, свое право проезда. Судя по результату, без толка.
Пришлось почувствовать это на себе, когда один из раздосадованных водителей, резко вывернув оттуда, рванул к мосту. Едва успел затормозить и выкрутить руль, слегка зацепив мощный джип углом кузова. Причем не слабо так, у джипа заднее правое стекло разлетелось, и стойка багажника помялась. Уже приготовился выйти и начать взаимное «обсуждение сложившейся ситуации». Вот только пострадавшая «Тундра», даже не обратив внимания на удар, так и полетела дальше по Толбухинскому мосту на другой берег Которосли.
Вот такой пассаж у «Пассажа». Боялся, что с Большой Октябрьской справа «впилятся», а получилось вот как. Ладно, обошлось, а могли и пальнуть с досады, теперь всего ожидать можно. Попробую прокатиться по Которосльной набережной. Направо, к вокзалу развернуться? И от дома отдалюсь, и опасно. Если правильно, что началось с со столичных болельщиков, то в поездах из Москвы такое твориться должно было… Нет, к вокзалу и
