победить Катараса в одиночку, – добавила Алагиана. – Лишь дитя – элналан[1] сможет это сделать!
– Всё, что ныне вы можете, это укрыться в Элтлантисе и ждать, – добавил Лаудус.
– Но они идут на нас войной! – возразил Эктавиан.
– Мы не можем помочь вам победить Катараса, но можем защитить ваш край от его вторжения, – молвил Огин.
– Но с одним условием… – добавил Галедан. – Примите новую Каэллу! История моя не должна повториться вновь.
Элиран поглядел на князя Галедана и сказал:
– С древних времен мы чтим закон, гласящий: «Смертные и эльфы должны быть порознь». Теперь ты предлагаешь нарушить его?
– Да, – отвечал Галедан. – Этот закон казался вам мудрым, но ныне нужно забыть его! Объединение – вот спасение Светлого края. Вы должны принять смертную дочь королей Лейндейла!
– Мы даже не знаем, где она… – произнесла тихо Элинэль.
– В назначенный срок она вернётся в этот лес, – отозвалась Алагиана.
– Если вы согласитесь принять принцессу Вильсению и заключить союз с людьми, мы поможем вам! – сказал Лаудус.
– Мы оставим на время Благословенный Край за Морем, – продолжал Огин, – и защитим Эльфийскую Долину от лазутчиков до той поры, пока не дано будет сбыться пророчеству.
– А Лиарин и Эрсель? – спросил осторожно Эктавиан. – Что насчёт них?
– Да, ведь они-то будут в опасности за пределами нашей земли! – добавила Лиадран.
– Я отыщу их, но не раньше, чем они воссоединятся, – ответил Огин.
– Мы не станем торопить время. Вмешательство в течение мироздания может иметь тяжкие последствия, – добавила Алагиана.
– Я готов принять Мару Джалину в наш род, если она сама пожелает вернуться в Эльфийскую Долину, – произнес Элиран холодно, и посмотрел на Лаяну.
– Я согласна с моим мужем, – отвечала Великая княгиня.
– Я всегда был рад Эрсель! – пожал плечами Эктавиан.
– Мы тоже согласны, – кивнула Элинэль.
– Значит, отныне мы будем нести дозор на границах Эльфийского леса и беречь ваш покой, – распорядился Галедан.
– Как скажешь, брат, так и будет! – молвил Огин, и Лаудус кивнул, соглашаясь.
– Каждый из вас может призвать нас в любую минуту, но не слишком злоупотребляйте этим правом, – добавила Алагиана.
– Благодарим вас за помощь и за то, что откликнулись на наш зов! – поклонился Элиран, а следом за ними и остальные эльфы, и духи Предков исчезли, как туман.
Угас свет в листве Кэнтрианэ, и тишина окутала ночной лес.
Усталые эльфы разбрелись по домам, ибо обряд призвания Предков требовал немало сил. На какое-то время можно было забыть о войнах с Катарасом, набегах Каран Гелана и прочих тревогах…
***
Остаётся добавить, что армия Катараса долго не могла прийти в себя от удивления, поскольку, достигнув Эльфийской Долины, полчища воителей будто натолкнулись на невидимую стену. Лес эльфов лежал как на ладони пред чёрными воинами, но войти в него они не могли. И даже синие молнии Каргионы не пронзили эту непоколебимую защиту.
И войскам Каран Гелана ничего не оставалось, как только осадить Элтлантис, дожидаясь лучших времён.
[1] полукровка, полуэльф
Лиарин сидел на полу и глядел на пепельный обрывок небес в крохотном оконном проёме. Он пытался восстановить в памяти, сколько дней назад он ушёл из Дримана, и как давно находится в «каменном мешке» Дерга…
Но время исчезло для него, и вести счёт мучительно тянувшихся, однообразных дней не удавалось.
«Не больше месяца…» – решил эльф, и лязг открывающейся двери отвлёк его от вычислений.
В коридоре мелькнул яркий свет факела, и что-то небольшое чёрное вступило в полумрак камеры. Лиарин с удивлением увидел перед собой сгорбленную фигуру Каргионы.
Ведьма, не спуская с него глаз, отошла в угол возле двери, так, чтобы эльф не мог достать её, если попытается. Заметив это движение, Лиарин слегка ухмыльнулся: как это ни было странно, но даже теперь, когда эльфийский князь стал лишь ничтожным узником твердыни Дерга, израненным, ослабевшим, закованным в цепи, эта могущественная чародейка опасалась его!
Впрочем, она быстро осознала, что осторожность её напрасна, и, поборов страх, повела себя уже достаточно смело, по-хозяйски.
– Ну, вот мы и встретились снова! – ухмыльнулась ведьма, показав гнилые редкие зубы. – Надеюсь, ты рад этому не меньше меня? Ты ведь не держишь зла за то, что я чуть не убила тебя в Дримане? У меня не достало времени понять, откуда в лесу Элькит взялся эльф. Вот я и чуть не испепелила тебя вместе с этим… из Джалисона. Но затем я поразмыслила и поняла, кто ты такой.
Вот тогда я и решила, что живой ты намного полезнее. Мне стоило немалых трудов сделать так, чтобы эта наша вторая встреча состоялась. Пришлось опять же немного потрепать тебя, ты уж прости за этакие неприятности! Ведь иначе, ты вряд ли стал бы меня слушать. Ты мне нужен. Догадываешься почему?
Не дожидаясь ответа, ведьма продолжала под хмурым взглядом Лиарина:
– Ты поможешь мне найти принцессу Вильсению и твоего проклятого сына. Я чувствую, она где-то рядом. Псы Каран Гелана напали на равнине Джалисона на двух путников с ребёнком, но те умчались прочь на западных лошадях, теперь в Джалисон явился эльф. Значит, и она где-то рядом. Но с некоторых пор, я перестала чувствовать её присутствие в мире, будто Вильсения опять позабыла о том, кто она. Такого не было с тех пор, как она ушла из Арина…
Я хочу знать, что это означает! И на все мои вопросы ты дашь ответы, если не по собственному желанию, так по принуждению. Для начала, твоё имя?
Эльф усмехнулся и промолчал.
Но теперь уже ведьма чувствовала себя хозяйкой положения. Она схватила эльфа за некогда светлые, но теперь грязные и слипшиеся от крови волосы и гневно заорала:
– Мне что, даже имя вырывать из тебя пыткой? Думаешь, тебе не хватит боли, когда Катарас вернётся из Остенграда и займётся тобой?
Эльф разумно счёл, что мучений на его долю ещё выпадет достаточно, и провоцировать Каргиону на беспричинную жестокость не стоит.
– Лиарин, из рода Огина, – ответил он тихо.
И Каргиона, ослабив хватку, отступила назад.
– Так-то лучше! – ухмыльнулась она кривым подобием улыбки. – Огин, говоришь? Твой прадед попортил нам немало крови! – добавила Каргиона. – О, моему Повелителю вдвойне приятно будет помучить эльфа, родич которого уничтожил некогда
