Рус также на всякий случай велел изготовить. Вдруг пригодятся?
– Сани?
– Приедем – покажу, там как раз заканчивают одну повозку делать, может, даже прокатиться успеем.
– Хм-м… А еще?
– Специальная сбруя, чтобы коня не душило.
– Зачем?
– Везти груз сможет больше в несколько раз.
– Ясно…
Вот тоже еще одна проблема, что ограничивает грузоподъемность и, соответственно, выносливость со скоростью тягловых животных. Нынешние варианты упряжи таковы, что коня или вола душат ремни, с помощью которых к животному цепляют транспортное средство, так что особо его не нагрузишь.
Беда заключалась в том, что сам Рус плохо представлял себе конструкцию более прогрессивной упряжи, ибо человеком в будущем являлся сугубо городским, помнил только, что нужно особое коромысло над шеей коня, к которому крепят оглобли. На картинке видел… А как это коромысло крепят к коню – лишь богам ведомо. Лишь бы не на шею, под грудину и спину. Но после нескольких неудачных вариантов стало что-то получаться.
– Интересно…
Лех покосился на брата с нечитаемым взглядом. Если раньше он нет-нет да приходил к тому же кощунственному выводу, что озвучил бежавший Коман, будто Рус мог сговориться с Ведомиром с какими-то своими далекоидущими целями, то сейчас, после увиденного и услышанного, так не казалось.
Его брат действительно сильно изменился с того момента, как верховный жрец Сварога провел над ним обряд полного совершеннолетия. Стал спокойнее, вдумчивее, но оно и неудивительно, ведь его вразумил сам Сварог, дав знания не только о будущем, но, похоже, и вот такие прикладные, что он сейчас активно внедряет. Червячком, правда, все же сидела обида, почему именно Руса Сварог удостоил сей чести, а не его самого как наследника и будущего кагана? Ведь это было бы… правильнее. Невольно появлялись черные мысли и сомнения относительно собственной судьбы, раз Сварог предпочел Руса.
«Неужели мне так мало отмеряно?» – нахмурившись, в очередной раз подумал Лех.
Это тревожило. Так-то он чувствовал себя здоровым, его ничего не беспокоило. Но сколько раз случалось так, что здоровый человек вдруг заболевал кишками, и даже Джива, жрица Живы, богини врачевания, ничего не могла сделать, лишь дать облегчение от боли.
Собственно, так умер один из его младших братьев от одной с ним матери. У него вдруг заболело в правом боку, а через три дня он умер в мучениях. Он такой был не один, умирали сестры и братья от других жен и наложниц Пана… Жрецы говорили, что это либо наказание богов, дескать заболевшие их чем-то прогневали, либо они стали жертвами злых духов.
А вот, собственно, и Ильмера резвится со своими подружинницами и волкопсами. Слышен заливистый смех, это они кидались снежками в своих питомцев, а те весело скакали, пытаясь поймать их пастью. А так одни девушки далеко швыряли палки и командовали своим волкопсам, чтобы они принесли их назад, другие натравливали своих подросших щенят на атаку живой добычи, в качестве жертв выступали юнцы, облаченные в толстую и прочную одежду, сшитую из старых шкур и набитую овечьей шерстью. Пацаны неуклюже убегали, а на них, рыча и повизгивая от азарта, срываясь с поводков, кидались волкопсы.
– Привет, Лех! – увидев выехавшую из ворот городища кавалькаду, подъехала в своей неизменной медвежьей шкуре и поздоровалась Ильмера.
Ее сопровождала пара суровых дев в кожаных доспехах, также в медвежьих шкурах с головами. Кони при этом шарахнулись в сторону от ее волкопса, которого она приучала к носке кожаных доспехов (тоже придумка Руса).
– Здравствуй. Ну и страшилище у тебя… – кивнул Лех на волкопса Ильмеры, с трудом успокоив коня, и то только после того, как питомец отбежал подальше. – Особенно если в темноте…
На что девушка только заливисто засмеялась.
– На то и расчет!
Ну да, Рус не только предложил облачить волкопсов в доспехи, но еще и дополнительно устрашить их, присобачив к доспехам коровьи рога или просто выточенные в форме затейливо изогнутых рогов деревянные муляжи. Башку, что также была хорошо прикрыта роговыми пластинами, окаймляли косички из конского волоса и кожаных полосок. Получилось слабое подобие монстрика – ручной зверушки Хищника.
Для Руса ничего особенного, но для местных получилось довольно инфернально. Рус только жалел, что нет светящегося фосфора, вот тогда в темноте действительно было бы жуть жуткая. Но и простой раскраски хватало. Был бы вместо волкопса алабай, было бы гораздо внушительнее, но и так неплохо.
55
Вот, собственно, и Прогрессово. Стражники из молодых воинов-ополченцев, завидев процессию, заблаговременно открыли ворота, и Рус с Лехом, сойдя с лошадей, зашли внутрь. Лех заозирался. Да, для местных поселение, а если точнее, то личинка промышленного центра, выглядела необычно… можно даже сказать, революционно. Так-то он все это раньше видел по отдельности, но вот чтобы все в одном месте… этакий футуршок.
Половина домов поселения были преобразованы в различные цеха. Первое, на что натыкался взгляд, это производство древесного спирта. Так-то почти обычная земляная гора по пережигу древесины в уголь, но с небольшим добавлением как по внутренней конструкции, так и с внешним отличием. Из внутренней новации – разделение на три секции. В нижней, пустой, имелась емкость под получение дегтя. В средней лежала древесина, из которой, собственно, получали деготь и древесный спирт. А в верхней части лежали дрова, что давали жар и одновременно превращались в древесный уголь. Из средней секции, герметично отделенной кирпичным сводом от верхней, выходила керамическая трубка (собранная из множества коротких трубочек) с ребрами охлаждения, что погружались в выложенную из кирпичей ванну с водой, и уже из этой трубки капал древесный спирт. Все просто и примитивно.
– Так что здесь получается сразу три полезных продукта, с экономией топлива, – пояснял Рус.
А то ведь как сейчас тот же деготь получают? Так же закладывают древесину с емкостью под ней и замазывают глиной, после чего сверху разводят большой костер, что горит по факту впустую, разве что золу на поташ собрать можно.
– Занятно. А тут что? – показал Лех на соседний холмик.
– Обжиговая печь. Тут делаем кирпич, отливные формы и тигли для варки стекла.
– Стекла?!
– Да не, не то, что ты подумал, – махнул рукой Рус. – Чуть позже поясню… Собственно, вот печь, где это стекло варят, и получаем вот такие наконечники для стрел. Ребят, покажите…
Рус с Лехом зашли под навес, где, собственно, происходил процесс отливки стекломассы в формы.
Занимались этим пацаны лет тринадцати-пятнадцати. Были и девушки. Вот они и преподнесли небольшой сюрприз.
– Оп-па, а это что такое?
Рус заметил в щели между досками кусочек стекла, только не скол, он был слишком
