Даже моя бабушка могла бы отбиться от тебя.
Шлепок его ладони по лицу я почувствовала раньше, чем боль. За год, что я провела с ним, он ни разу по-настоящему не ударил меня. Меня никогда не били по лицу. Из-за того, как у меня потемнело в глазах, и боль вспыхнула на щеке, прожигая путь сквозь череп, я не хотела, чтобы это повторилось.
Но мне нужно было дать Остину достаточно времени, чтобы добраться сюда.
― Как думаешь, что произойдет, Боди? У тебя не всегда будет возможность поймать важного клиента. Если бы тебе удалось заманить моего отца в руки захудалых юристов, на которых ты работал, тебе не дали бы с ним работать. Каждый раз тебе бы пришлось приводить новых клиентов.
― Так и есть, ― заявил он. ― Но как только я заполучу твоего отца, они все приползут ко мне. Мне нужен только твой отец.
― А если никто не приползет?
― Тогда ты поможешь мне получить больше. Ты можешь использовать свои сиськи, чтобы завлечь их. Я могу выставлять тебя напоказ и, возможно, даже позволю им немного поиграть с тобой в качестве бонуса за сотрудничество.
Мой желудок свело судорогой, и я приготовилась к извержению рвоты. Это было слишком.
Я не могла больше ни секунды выдержать его вес. Несмотря на то, что знала, что у меня не получилось потянуть время, чтобы Остин добрался сюда, я сдалась, извергая слова вместо рвоты.
― Я лучше сдохну нахрен, ты, дрянной кусок дерьма.
― Тупая сука.
Он немного переместился, чтобы получить преимущество для следующего удара. Когда он сдвинулся, у меня образовалась возможность, чтобы воспользоваться шансом на свободу. Я оттолкнула его и вскочила на ноги, готовясь к побегу.
Вот только я едва успела сделать пару шагов, как он снова схватил меня за лодыжку. На этот раз он отправил меня в полет головой вперед на угол столика.
Перед самым ударом я надеялась, что девочки расскажут Остину, как сильно я его люблю.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Остин
Остин.
Боди.
Моя квартира.
Помоги.
Последние слова, которые она сказала мне, повторялись снова и снова. Они смешивались с гудками различных аппаратов, пока я не подумал, что сойду с ума. Если бы они не были единственным, что давало мне знать, что любовь всей моей жизни ― моя лучшая подруга ― в порядке, я бы разбил их все, чтобы насладиться хотя бы минутой тишины.
Я наклонился вперед, опираясь локтями на край кровати, зарылся пальцами в волосы, вспоминая леденящую панику, прокатившуюся по моим венам, когда я ответил на ее звонок. Увидев ее имя на экране, я не знал, чего ожидать. Черт, я почти не ответил, испугавшись, что она звонит, чтобы отчитать меня, так как у нее не было шанса, когда я выгнал ее. Я ждал, пока звонок не перешел на голосовую почту, затаив дыхание, готовясь к неизбежному, но к ее пронзительным крикам о помощи я не был готов. Кинг недавно ушел, и я, к счастью, перестал пить. Однако, даже трезвый, я знал, что у меня нет ни единого шанса успеть к ней вовремя. Ругательство Боди было последним, что я услышал перед тем, как линия оборвалась, и тишина заставила меня действовать.
Как бы сильно мне ни хотелось быть тем, кто вышибет дверь и выбьет из него дух, я не мог рисковать и набрал девять-один-один, молясь о чуде.
― Остин?
Тихий звук ее голоса, произносящий мое имя, так сильно потряс меня, что я испугался, что оно разорвется на куски. Разжав пальцы на своих волосах, я посмотрел в потрясающие карие глаза Рэйлинн, благодарный за возможность увидеть их снова.
Когда я ворвался в ее квартиру, обнаружив, что ее бездыханное тело грузят на носилки, время остановилось, наполняясь каждым воспоминанием и каждой мечтой, которые я никогда не смогу пережить с ней снова. Начиная с того момента, когда впервые встретился с ней взглядом в другом конце комнаты в переполненном студенческом корпусе.
― Тебя не было здесь раньше, ― пробормотала она, сонным голосом.
Она моргнула, ее мягкие губы надулись. Рэйлинн умела притворно дуться, как профессиональная актриса, но в данный момент она не притворялась.
Словно моё отсутствие на самом деле причиняло ей боль.
Словно я не был самым огромным мудаком в мире и не вышвырнул ее из своей жизни.
Может, у нее была амнезия, и мне забыли сказать об этом.
Не знаю, но я не хотел напоминать ей, каким придурком был. Зная, что не заслуживаю этого, я ухватился за ее искренность и виновато улыбнулся.
― Прости, что меня здесь не было. Мне пришлось встретиться с полицией.
Когда я, наконец, добрался до квартиры Рэй, полиция уже выломала дверь и задержала Боди. Что, наверное, было хорошо, потому что я был готов избить его с первого дня нашей встречи. Всю дорогу я представлял себе ― в мельчайших подробностях ― все способы, которыми хотел бы превратить его в кровавое месиво. Потом я вошел в дом, увидел разбросанные по полу украшения, кровь на ковре и ее бессознательное тело, и ничто из того, что я себе представлял, даже близко не подходило к тому, как мне хотелось избить его, чтобы он молил о смерти.
Ослепляющая ярость охватила меня, затуманивая зрение, и я бросился на него. Три офицера, такие же крупные, как я, сдерживали меня, но я все еще пытался добраться до него. Он выглядел дерьмово, сидел и плакал в помятом и рваном костюме. Я хотел разорвать его на части. Хотел медленно сломать каждую кость в его теле. Только когда медик спросила меня, известно ли мне что-нибудь о Рэй, я, наконец, прекратил борьбу.
― Я её муж.
Женщина моргнула, посмотрела на Боди, а затем снова на меня, вероятно, представляя себе какую-то драму из мыльной оперы, прежде чем спросить, не хочу ли я поехать в больницу со своей женой.
― Да, ― ответил я без колебаний. Затем последовал за ними к выходу, сделав пару шагов, я снова повернулся к Боди. ― Ей богу, если ты еще хоть раз подумаешь о ней, я найду способ отправить тебя в самую страшную адскую дыру в тюрьме, а потом найду там самого злобного ублюдка и заставлю его надирать тебе задницу каждый чертов день, пока ты не пожелаешь умереть. Понял?
Я не стал дожидаться ответа от этой сопливой дряни. Я был
