и тринадцатый человек, державший флагшток с туго обернутым вокруг него флагом в чехле, и он был одет в униформу, которую никто никогда раньше не видел: космически-черную куртку с небесно-голубыми вставками и темно-зеленые брюки. Первые двенадцать человек выстроились в три короткие шеренги по четыре человека, образуя три стороны пустого квадрата перед звуковой сценой, когда они нашли свои метки на полу студии, а тринадцатый человек переместился на открытое пространство между ними, прямо перед подиумом.
Директор зала критически оглядел их, затем удовлетворенно кивнул.
- Девяносто секунд, - предупредил он всех и отступил назад.
Цифровой дисплей на боковой стене постоянно мигал вниз, в то время как Хауэлл, Гарсао и Агамабичи сосредоточили свое внимание на 3D-дисплее "телесуфлера", плавающем позади операторов. Затем он достиг нуля, и директор зала указал на Гарсао и резко кивнул.
- Добрый вечер, - ясно проговорил президент Бразилии. - Для тех, кто еще не узнал меня, я Фернандо Гарсао, президент Бразилии. Я обращаюсь к вам сегодня вечером из столицы моей страны, но я говорю не просто как бразилец. Нет. Сегодня вечером я обращаюсь к вам как гражданин планеты, которую каждый из нас называет своим домом.
Выражение его лица было серьезным, тон размеренным.
- В течение последних полутора лет нашему дому был нанесен огромный ущерб с почти невообразимыми человеческими жертвами в результате неспровоцированного нападения империи шонгейри. Вряд ли мне нужно перечислять все преступления и зверства, которые шонгейри учинили нам во имя завоевания. И, если уж на то пошло, сегодня вечером у нас нет достаточно времени, чтобы завершить этот ужасный перечень варварств. Однако многие из вас, наблюдающих и слушающих меня, возможно, еще не осознают, что их окончательным решением, когда они пришли к выводу, что никогда не смогут заставить нас по-настоящему подчиниться, было полное уничтожение всей человеческой расы.
Он сделал паузу, давая этому осесть, затем продолжил.
- Наши выжившие военные и неисчислимое количество наших частных граждан доблестно сражались против захватчиков, проливая кровь ради нашей защиты, но наше поражение - и смерть - было несомненным и неизбежным. До тех пор, пока союзники губернатора штата Северная Каролина Джадсона Хауэлла в Соединенных Штатах Америки успешно не поднялись на борт звездолетов наших врагов и не захватили их в рукопашной схватке. Большинство из этих союзников сейчас отбыли в родные системы шонгейри на тех же самых дредноутах, чтобы научить наших врагов - наших потенциальных убийц - тому, что на людей нельзя нападать безнаказанно. Однако перед своим отбытием они также захватили высокоэффективную промышленную базу, которую шонгейри привезли в нашу звездную систему для поддержки своего вторжения, и они оставили эти мощности в ведении губернатора Хауэлла, чтобы использовать их на благо всего человечества. Миллионы из вас, слушающих меня, были напрямую затронуты усилиями губернатора Хауэлла по спасению, осуществленными благодаря этой технологии. В ближайшие месяцы таких будет еще больше, и я могу сказать вам сейчас, что в ближайшие несколько лет всему нашему миру станут доступны все более передовые технологии.
- Они станут доступны нашему миру, потому что это должно стать доступным для всех нас. Отчасти потому, что простая порядочность диктует, что они не должны становиться призом какой-либо одной нации, какой-либо одной группы. Но, что еще более важно, мы все должны иметь к ним доступ, чтобы использовать их в единых усилиях, потому что звездные жители еще не закончили с нами, и - заимствуя слова известного политического философа Соединенных Штатов - если мы не будем держаться вместе, то, несомненно, мы все будем висеть отдельно. И именно в знак необходимости этого единства мы предстаем перед вами сегодня. Я рад представить вам губернатора, а ныне президента Соединенных Штатов Америки Джадсона Хауэлла и премьер-министра Канады Джеремайю Агамабичи. Мы выбрали президента Хауэлла нашим представителем, но он говорит от имени всех нас троих.
Он еще раз сделал паузу, глядя в камеры, затем отступил с трибуны и вежливо поклонился Хауэллу.
- Президент Хауэлл, - сказал он.
- Спасибо вам, президент Гарсао, - сказал Хауэлл, поднимаясь на трибуну. - И спасибо вам, премьер-министр Агамабичи.
Он кивнул обоим своим спутникам, затем расправил плечи и тоже посмотрел в камеры.
- Как сказал президент Гарсао - и как все мы знаем из горького личного опыта - наш мир был искалечен инопланетным видом, чьи технологии намного превосходили наши собственные. Однако мы многое узнали о шонгейри с момента их поражения, и мы намерены поделиться этой информацией со всем человечеством так быстро, как только сможем. Я ожидаю, что большинство из вас, слушающих меня, будут поражены тем, насколько "быстрым" будет этот процесс, но даже в этом случае он не произойдет в одночасье. Итак, сейчас я просто подведу итог, сказав, что империя шонгейри является лишь одним из членов огромной, многовидовой политической единицы, называющей себя, насколько это возможно перевести на любой земной язык, 'Галактической Гегемонией'. Гегемония огромна не только с точки зрения объема нашей галактики, который она контролирует, и количества звездных систем, которые она колонизировала и завоевала, но и с точки зрения ее абсолютной древности. Она существует дольше, чем Homo sapiens ходил по лицу нашей планеты, друзья мои, и превыше всего ценит стабильность - статус-кво.
- Именно из-за ценности, которую он придает стабильности, правящий орган Гегемонии согласился позволить шонгейри завоевать нас. Они считали нас слишком кровожадными и дикими - слишком способными дестабилизировать их комфортные общества, - чтобы позволить нам достичь собственного межзвездного уровня технологий. Я весьма сомневаюсь, что поражение шонгейри изменит мнение Гегемонии на этот счет. Однако, что еще более опасно с нашей точки зрения, из нашего изучения запечатленной истории Гегемонии и входящих в нее рас стало очевидно, что, хотя они нашли нашу ... драчливость - достаточной причиной, чтобы бросить шонгейри нас, как кусок окровавленного мяса, они тогда не понимали нашей абсолютной изобретательности. Мы развили нашу собственную технологию, какой бы примитивной она ни была в настоящее время по стандартам Гегемонии, гораздо быстрее, чем любая из рас-членов Гегемонии когда-либо развивала свою, друзья мои, и их исследовательские команды понятия не имели о том, насколько наше увлечение новым и лучшим может улучшить способы сохранения статус-кво, наделяет нас силой и движет нами в этом отношении. То же стремление, которое вынудило почти безволосое двуногое существо, не имеющее ни клыков, ни когтей, овладеть целой планетой, движет нами до сих пор. Это наша самая большая сила ... и это также наша величайшая опасность, потому что в конечном счете должен наступить день, когда хозяева
