волосок от этого две тысячи лет назад.
Петр почувствовал, как его тело приподняло, и он оказался на кушетке, довольно удобной. Он попробовал пошевелить руками и ногами, но не смог.
— Действует седативное. Пока так. — прокомментировал Редактор, считав намерения Петра. — Не бойся. Ничего плохого не произойдет: страх, гнев, борьба — все это последствия твоего вочеловечения. Мы сейчас сделаем детокс, и все будет, как прежде. Тебе дадут отпуск, а потом ты обязательно напишешь что-то хорошее. Детоксикация будет проходить примерно 40 земных лет. Но тебе покажется, что все закончится гораздо быстрее, тут время идет по-другому. Каждый из Писателей нашего отдела будет помогать тебе приходить в себя, выравнивая твою энергию, которая под действием вочеловечивания исказилась. Твои вселенские клетки в ходе этого погружения будут восстанавливаться, и ты постепенно будешь избавляться от своей человеческой зависимости. Твоя земная ипостась, Петр, больше не понадобится. И он умрет, когда там на Земле, выйдет из транса.
В комнату зашли еще несколько человек, расставили стулья по кругу так, что в середине оказалась кушетка с Петром, и сели. Всего стульев было восемь, один остался пустым. Петр ощущал, как постепенно тревожность уходит из него, и он начинает испытывать интерес, чувство, которое, как сказал Редактор, движет человеческой цивилизацией, но которое забивается страхом. Интерес — это то, что связывает Больших и людей на первом уровне.
— А потом? Следующий уровень какой?
— Следующий — любовь, — ответил редактор и обратился к сидящим на стульях. — Можете начинать.
Первым заговорил мужчина с пейсами и Торой в руках. У него была правильная речь, очень многосложная, и немного скучная, как показалось Петру.
— Я Яхве. Первым в твой проект пришел Я. Я смог добиться того, что мои люди, разбросанные по всему земному шару, сохраняют суть нашего замысла. Моих персонажей все еще называют богоизбранным народом. Это, конечно, искажение моих идей, но что поделаешь, люди живут своей жизнью, когда ты их создал, даже если ты изначально все спланировал и явил им парочку чудес. На меня была возложена особая миссия — донести идеи Писателей до человечества и посредством этого помочь человечеству приблизиться к Большим. Для реализации этой идеи я заключил с еврейским народом Завет и дал ему заповеди, Писательский завет, который невозможно отменить. Им пришлось не просто, потому что с одной стороны Писательский Завет дает поддержку Больших, с другой, он налагает на людей высокий уровень ответственности. Через мои книги они усвоили принцип полного господства духовного начала над материей. Но я им также показал, когда воплотился в Моисея, что материальный мир тоже ценен.
— А прикол, — вмешался здоровый мускулистый мужчина, — я наблюдал, как ты коллег из другого отдела обвел вокруг пальца, когда переходил море посуху. Вот нафига ты их людей потопил? Пришлось им тогда сюжет менять. Но молодца, это было красиво!
— Продолжу? — вежливо перебил его Яхве. — Я вручил человеку господство над материальным миром, чтобы через материальное тело и в материальном мире осуществить своё идеальное предназначение. Помню, тебе тогда это понравилось, Черноголовый. Я дал им Тору, повторяя молитвы из которой человек может достучаться до меня. Я так усердно работал над этой темой, что до сих пор моих персонажей не любят персонажи моей дочурки за то, что мои умеют обходиться с материальным. Да, Кристи? У тебя с этим туго.
Молодая женщина с крестом на груди фыркнула.
— Папа, ты же сам меня позвал в этот проект. Сказал, что люди ждут Мессию, послал на стажировку. А они распяли мой аватар.
— Перегибы на местах. — прокомментировал мужчина с пейсиками. — Зато это дало тебе такой толчок к написанию бестселлера! А вот мои персонажи до сих пор ожидают прихода Мошиаха. Надо как-то уже поправить, чтобы второй раз не облажаться. А то они до сих считают, что Мошиах принесет им политическое освобождение, соберет всех евреев в израильских землях и наладит миропорядок на всей земле.
— Да уж, это проблемка. — вмешался молодой мужчина арабской внешности. — Мои с твоими никак маленький клочок Плодородной поделить не могут. Это в общем не честно. Если ты раньше пришел, это не значит, что твои должны в землях Плодородной остаться до второго пришествия, которое к тому же еще не ясно, будет или нет. Приходится постоянно с корректорами сидеть, когда работаю над этим небольшим куском. Надо делать уже что-то. Корректоры бесятся.
Дальше слово взяла молодая девушка, аккуратно одетая в строгий офисный костюм, на груди у нее красовался большой крест.
— Я Кристи. Меня пригласил в проект папа, — она указала на Яхве. — Это был мой первый серьезный проект, я очень боялась его провалить. Но папа настаивал, и я решилась. Во время той жизни, когда я пришла в аватаре человека 2000 лет назад, я тоже чуть не подсела на человечность, как и ты, Черноголовый. Папа оказался рядом, он наблюдал за мной, поэтому быстро среагировал, и все обошлось, детокс не понадобился. Но именно такое глубокое погружение позволило мне написать бестселлер.
— А мы что, не по очереди вхождения в проект будем рассказывать? — возмутился мужчина, одетый в пеструю одежду. — Развели тут родственные связи, понимаешь.
— Прекрати, брат! Не множь сомнения и страдания, — перебила его девушка в сари, с татуировкой в виде лотоса на левом плече. — Пусть говорит.
Кристи посмотрела с укоризной на мужчину в пестрой одежде и продолжала.
— Моя книга как часть проекта получилась довольно объемной, поэтому пришлось впоследствии разделить ее на три, чтобы людей на запутать. На земле эти три книги назвали «Православие», «Католицизм» и «Протестантство».
— Ха, только в чем их существенное различие? — перебил ее тот же мужчина в пестрой одежде. — Это лишь тебе и понятно. Зачем это вообще нужно было делать? Какая разница, сколькими перстами они крестятся и в какой день они празднуют воскрешение твоего аватара? Вон сколько драк развели из-за этих различий. Про темные средние века я вообще молчу. Зачем ты сталкивала их между собой?
— Да и не только их! — подхватил мужчина арабской наружности. — Ты своих и в мой роман отсылала. Эти крестовые походы — одно из самых твоих неудачных мест. Шума много, результата мало. Ты хоть бы тогда предупредила, чего хочешь.
— Если бы я предупредила, было бы не так интересно. Спонтанность — наше все.
— Спонтанность? — продолжал араб. — Ты шутишь? Где ты и где спонтанность?
Он встал со стула, выпрямил спину, его балахон резко сменился на женский деловой костюм.
— Сейчас я расскажу, на что похожа твоя спонтанность. Это выглядит примерно так. Кристи работает, пишет, или там редактирует, уж вечер наступил. Приходят к ней друзья, коллеги, приглашают ее с собой, ну там
