европейский и евразийский цивилизационные проекты)? Вопрос действительно очень важный, ибо разница принципиальная.
Субъектом либерального, мондиалистского проекта ЕС является атомизированный индивид, а сама система построена на полном регулировании и тотальном регламентировании его жизни, вплоть до контроля его индивидуальных взглядов, хозяйственного уклада и быта. По сути, ЕС занят редуцированием остаточного многообразия к единым унификационным стандартам по модели государства-нации для создания гомогенного, стандартизированного в социально-экономическом смысле общества атомарных индивидуумов.
Евразийский подход абсолютно иной. Он подразумевает стратегическое единство многообразия, где субъектом является коллективная органическая общность — народ (лаос) или этнос, и невмешательство в его идентичность, уклад, быт. С сохранением лишь стратегического единства всего объединения. В задачи евразийского центра, таким образом, входит лишь глобальная безопасность, целостность, макроэкономические параметры большого пространства. При этом сохраняется многообразие форм и плюральность, вплоть до правовой. В функции центра не входит бытовое, детальное регулирование жизни коллективных субъектов евразийского объединения, контроль и вмешательство в жизнь конкретного человека и корректировка его идентичности, как это имеет место в западном, и, в частности, в нынешнем европейском интеграционном проекте.
Европа и русские
Взирая на нынешнюю Европу, Россия получает последний знак. Единственная мысль, которая возникает в этой связи у здорового человека: «Слава Богу, что Россия пока ещё не настолько европейская страна, как Франция или Германия». Сегодня наше отставание от Европы — это и есть наше главное преимущество.
Конечно, у России ещё имеется шанс «модернизироваться», пройдя по европейскому пути до конца, испив эту горькую чашу до дна. Ускорившись, развив до предела нынешние социальные тенденции, мы тоже очень быстро придём к схожей ситуации. Но этот выбор для нас всё ещё не сделан окончательно, и благодаря нашему «отставанию» от Европы, России ещё не поздно сделать верные выводы из этого европейского урока, из того социального эксперимента, который Европа провела над собой.
По православной русской традиции нам надо трижды плюнуть на Запад, со словами «Отрекаюся сатаны», а про себя подумать: «Какое счастье, что мы не пошли по пути Европы. Нам как можно скорее надо забыть о том кошмарном сне, который называется «западная цивилизация». Вычеркнуть раз и навсегда из своего сознания все её химеры — «глобализацию», «политкорректность», «толерантность», «либерализм», «права человека», — всё то, что тащит нас к европейскому концу времён. Забыть весь этот чудовищный бред, порождённый больным сознанием Модерна.
По пути расчеловечивания
Как уже было не раз констатировано выше, современный (Модерн) Запад зашёл слишком далеко по пути расчеловечивания, лишения тех, кто оказался на Западе, последних человеческих черт — пола, права быть мужчиной и женщиной, права быть человеком, превращая жителей Запада в постлюдей. И в этом своём стремлении к постчеловечеству Запад, сам же ужаснулся своему эксперименту. Особенно ужаснулись массы (элиты знали, к чему всё идёт). А Европа, как источник парадигмы Модерна, к своему же ужасу оказалась в авангарде этой тенденции. Глядя на тот кошмар, в который погрузилось западное общество постлюдей, в то же время, в русском народе Запад обнаружил последние остатки человека. Того, человека каким он должен быть в его полноте, в его цельности, в его изначальном виде. Если смотреть из Европы, русские — последний европейский народ, который всё ещё сохраняет в себе человеческие признаки, и не так далеко ушёл от своей изначальной, индоевропейской сущности. Из числа народов индоевропейского ареала, западного цивилизационного пространства — если иметь в виду греческие корни, Византию — русские больше всех сохранили изначальные черты народа, понятого как органическая общность. Из всех народов, носителей европейской культуры, русские в наибольшей степени сохранили в себе основы человека, каким он должен быть, человека вертикального, и менее всех остальных народов Европы прошли по пути расчеловечивания, утраты видовых черт.
В русских здоровая Европа (за пределами нынешних глобалистских элит) видит некий всё ещё сохранившийся эталон человека. Эталон представления о справедливости, здравом смысле, нравственности, обо всём том, что на Западе давно изжито самими же западными философами, идеологами, стратегами. Стёрто в погоне за новым постчеловеком, человеком пост общества, человеком прошедшим через Модерн и шагнувшим в Постмодерн. В своём ажиотажном стремлении в будущее, о котором имеется довольно приблизительное представление, Запад ушёл довольно далеко от изначальных человеческих основ, понятий и представлений. И теперь спохватившись, пытается вернуть себе человеческий облик, в этом своём стремлении всё чаще обращаясь к русскому народу, к русским людям, которые всё ещё на людей похожи, всё ещё сохраняют в себе человеческие качества: доброту, отзывчивость, справедливость, приличия. В этом плане интерес Европы и Запада в целом, а особенно обычных его граждан, к России и русским понятен.
В первую очередь, Россия близка европейским обывателям, представителям народов Европы, но не элитам, которые совсем уже потеряли человеческие черты и движутся семимильными шагами в ад, в социальную бездну. Обычные люди не всегда разделяют оптимизма по поводу прогресса, каким его видят элиты — современные философы и мыслители Запада, стратеги глобализма. Народы Европы — отдельно от элит — пытаются сохранится и остаться людьми. В этом плане русские являются для них неким эталоном, народом, который сохранил в себе человеческие качества, а русская культура — отдушиной. Отсюда популярность русских песен, интерес к живописи и русской культуре в целом, к русской ментальности, русскому мироощущению. Попытка понять, как русские осмысляют и ощущают мир.
Конечно, на Западе всё это принимает несколько суррогатные формы, представляя собой нарочитую имитацию русского и, прежде всего, это касается масс-культуры. Но, тем не менее, это хоть какая-то отдушина для людей, живущих в обществе, которое в принципе потеряло человеческий облик. Все эти эксперименты над людьми, особенно детьми, запрет на нормальные семьи, гипертрофированное насаждение гей-браков, однополых семей, бесполых людей, которые усыновляют двуполых детей, которым начинают принудительно менять пол с 6 лет, безвозвратно ломая им психику, превращая в монстра постчеловечества — ужасают всякого здорового человека.
В то же время улицы европейских городов наводнены арабами, которые в гробу видали всех европейцев не только с их Модерном, новшествами и извращениями, но и с их культурой и традициями, историей и социальными нормами, отношением к закону и прочим европейским условностям. Европейцы, похоже, давно уже и сами ошарашены тем, что оказались в таком паноптикуме, в тяжелейшей атмосфере неминуемо надвигающегося конца Европы. Для обычного европейца, которому всё нормальное, человеческое запрещено, но который в тайне всё ещё хранит в себе нормальные человеческие качества, переживает нормальные человеческие чувства, русская культура, русская музыка, русские песни — это как напоминание о давно минувшем Золотом веке Европы. О том
