уже общаюсь, а ты меня вряд ли понимаешь. Вот бы выбраться отсюда. Помоги, если можешь.
Пока я говорю, шуршание за стенкой становится интенсивней, и постепенно превращается в монотонный гул. Звучит настолько жутковато, что я умолкаю, недоумённо хмурясь.
От этого гудения вдруг начинает закладывать уши. Звук входит в резонанс с вибрацией воздуха в моей камере, поднимая мои волосы дыбом.
Ой-ой, что-то мне страшновато становится. Зря я эту зверушку приманивала. Это точно она сейчас делает.
Я уже даже собираюсь попытаться успокоить существо за стенкой, но тут замечаю, как от пола вверх по одной из граней бежит трещина. И вся стенка начинает мелко дрожать.
Чёрт. Сейчас треснет и разлетится вдребезги как стекло.
Резко вскочив на ноги, я едва успеваю отбежать в противоположный конец своей камеры. И стенка действительно взрывается осыпаясь кучей осколков.
Несколько мелких даже меня задевает. Но я едва замечаю эти жалящие уколы, во все глаза таращась на существо, устроившее этот погром.
М-да. Могла бы и догадаться.
Оно похоже… на гусеницу. Больше всего, на гусеницу Papilio. Я когда-то видела в интернете этих занятных созданий. У них на расширенном грудном сегменте сверху будто глаза змеи нарисованы. У Трещотки я такого рисунка не вижу, плюс цвет у неё ванильно-жёлтый, а не зелёный, но общий вид всё равно довольно похож. Особенно сейчас, когда оно стоит вот так на хвосте и, судя по всему, тоже таращится на меня. Только размер, как у лабрадора. И на хвосте заметен странный шишкообразный нарост. Что-то подобное я уже тоже где-то видела.
Кажется, я действительно нахожусь на Имаран.
− Привет, − улыбаюсь одними губами. – Ты действительно смог меня вызволить. Я пораженна и очень-очень благодарна. А теперь позволишь мне выйти?
− Ур-р-р? – склоняет существо голову набок, двигая массивными жвалами. А потом плавно опускается на все свои многочисленные ножки и направляется ко мне.
Ой-ой. Вот теперь я совсем не уверена, что хочу с ним знакомиться. Жутковато как-то.
Не отрывая взгляда от Трещотки, я осторожно пячусь, пока не упираюсь спиной в стенку. А потом по этой же стенке начинаю бочком пробираться к образовавшемуся после взрыва пролому.
− Ур-р-р-р, − возмущённо поднимается на задние лапки Трещотка, заметив мои манёвры. Кажется, со зрением у него всё в порядке. Ну или оно меня как-то по-другому осязает. – Стр-р-р-р, − раскачивается из стороны в сторону.
− Извини. Но мне очень-очень нужно выйти отсюда, − произношу извиняющимся, как мне кажется, тоном. И продолжаю свой путь.
Помещение за пределами камеры невыносимо манит меня. К тому же, я только сейчас замечаю, что могу свободно дышать и вроде как нормально воспринимаю воздух извне. Разве что голова немного кружится.
Ещё чуть-чуть и я, миновав своего спасителя, на всех парах бросаюсь прочь из места своего заточения.
− Ур-р-р-р, − жалобно летит мне вдогонку.
− Прости, маленький. Я не могу остаться с тобой, − оглядываюсь я на бедного Трещотку и перескакиваю груду обломков, выбираясь наконец наружу.
Моим глазам открывается странное... наверное, помещение. Только у него нет ни стен ни потолков. Ни даже пола, потому что я стою на небольшой площадке где-то метра два на два. От этой площадки в две стороны ведут узкие мостики. А вокруг, сколько хватает глаз, я вижу точно такие же гранённые «шарики», как моя камера, на таких же площадках, соединённых мостиками. Некоторые будто на ветвях огромных, выбеленных морскими волнами, деревьев развешаны. Их так много, что конца не видно.
Подступив к краю своей платформы, я осторожно смотрю вниз. Ох. Аж дух захватывает. Но в общем та же картина. Шарики, шарики, шарики. Мостики, многоуровневые площадки, переплетения ветвей и каких-то будто бумажных, или восковых, образований. Я даже что-то похожее на мох вижу. А дна будто бы нет.
Чёрт. И куда мне двигаться? По идее надо как-то попасть вниз. Должен же этот низ где-то быть.
Но для этого ещё нужно найти выход из этого бесконечного лабиринта. Просто прыгнуть не вариант. Мне ещё жить охота.
− Ур-р-р, − внезапно толкается мне что-то в коленку.
Взвизгнув, я едва не теряю равновесие. И шарахнувшись назад, падаю на пятую точку, рассевшись на площадке.
− Ур? – склоняет голову набок напугавший меня Трещотка. И мне реально вопросительные интонации слышатся в этом звуке.
− Ты меня напугал, − ворчу, переводя дыхание. – Я могла упасть и разбиться… обо что-то. Не делай так больше.
Трещотка снова опускается на все лапки и движется ко мне. Медленно. Словно не хочет напугать. А может, подкрадывается так.
Здравый смысл советует немедленно вскочить на ноги и убраться подальше от неведомой зверушки, у которой жвала выглядят так, будто могут мои кости в труху перемолоть.
Но тем не менее я почему-то медлю. Мне кажется, что это создание не нападёт. Оно совершенно неагрессивное. Наоборот, словно на ласку напрашивается.
− Ур-р-р, − мурчит тихонько, утыкаясь мне головой в колено. Трётся, как большой ласковый кот.
− Ты хочешь, чтобы я тебя погладила? – спрашиваю недоумённо. И неожиданно для самой себя тянусь к нему рукой. – Хорошо, малыш, − опускаю ладонь на гладкую голову.
К моему облегчению она не скользкая, не липкая, и даже не ворсистая. А словно бархатная. Приятная на ощупь шкурка.
− Ур-р-р-стр-р-р, − довольно выдаёт мой новый знакомец, подставляясь и толкаясь лбом мне в ладонь.
− Так вот ты какой. Хороший, − уже совершенно расслабившись, глажу я это невероятное создание. – Извини, что сразу бросилась бежать. Просто невыносимо было там сидеть. Ни секунды больше не могла находиться в этой проклятой камере. А теперь вот не знаю, куда мне идти. Надо как-то выбираться, но я понятия не имею, в каком направлении двигаться.
Трещотка тихо урчит, явно наслаждаясь моими поглаживаниями, и, как мне кажется, внимательно слушает всё, что я ему говорю. Может, оно понимает? Ведь разбило же стену, когда я попросила выпустить меня.
− Ты можешь вывести меня отсюда? Куда-то наружу, − прошу я, заглядывая в две пары фасетчатых глаз бусинок, расположенных по бокам от жвал. – Пожалуйста. Мне очень нужно отсюда выбраться.
Трещотка затихает под моей ладонью. А потом неожиданно отстраняется. И направляется к одному из мостиков.
Неужели действительно понял?
В полном ошеломлении я так и сижу, удивлённо таращась ему вслед. Пока мой спаситель не останавливается, чтобы обернуться ко мне.
− Ур-р-р, − выдаёт с интонацией «ты идёшь, или нет?».
И я, вскочив на ноги, бросаюсь за ним.
Трещотка,
