— Привет, Великан.
— Привет, Маришка!
Лика, онемев от ужаса, наблюдает, как я тону в огромных мужских объятиях — со стороны, наверное, кажется, что меня вот-вот раздавят.
Обожаю наблюдать за реакцией людей, которые впервые видят Марка Фридмана, профессора лингвистики, одного из самых известных специалистов в области иудаики. За четыре года знакомства все никак не угомонюсь. Ну весело же!
— Я чуть пораньше приехал, извините, что напугал! — Виновато оборачивается к Лике и улыбается.
За этим я тоже люблю наблюдать. Настоящая метаморфоза с людьми происходит. Лика еще не знает, а я знаю, что она сейчас сделает.
Она улыбнулась.
Неловко, неуверенно, сама удивляясь, что способна не только вопить, глядя на огромного лысого качка, покрытого татуировками. Упрекать Лику я не могу — сама же через все это прошла. Но за четыре года знакомства он стал моим близким другом. Но не самым близким.
— Да ничего, это вы п-простите. — Лика, наконец, выходит из легкой прострации. — Я вас… спутала просто.
Ну-ну!
Пятится к двери, которая ведет в фуршетную зону, рукой сзади нащупывает ручку двери.
Мы познакомились совершенно случайно, а потом выяснили, что у нас есть общие знакомые. Марк – лучший друг Андрияша Разумовского, который вместе с Ладой так вовремя заблудился на деревенской дороге. Я очень надеюсь их тоже сегодня увидеть. Как минимум Ладу.
— Можно поздравить с первой настоящей выставкой?
— Пока рано, еще непонятно, как все пройдет. Слушай, я так рада, что ты смог приехать! Жаль только, что один.
Марк лишь разводит руками.
— Может, помочь чем? — Смотрит на мелькающих в коридоре рабочих, которыми руководит уже пришедшая в себя Лика.
— Нет, спасибо! — Ухмыляюсь, представляя, как будет выглядеть Фридман в своей неизменной байкерской косухе и кипе среди наших именитых искусствоведов.
— Волнуешься?
— Есть немного.
Очень даже много! Персональная выставка. Марк прав: моя первая настоящая выставка. К этому дню я шла всю свою жизнь, с того дня, когда первый раз взяла в руки кисть.
— Да нормально все пройдет. Максим, кстати, где?
— Должен скоро подъехать. У него дела.
Фридман удивленно приподнял брови, но, как и полагается хорошо воспитанному человеку, дальше расспрашивать не стал.
Максим Генварский. Муж. Любимый. Учитель. Самый близкий друг. Человек, который стал для меня всем. Я совершенно не представляю без него своей жизни.
Пальцы коснулись обручального кольца.
Мы поженились тем же летом, в августе, когда вернулись из путешествия по Европе.
— Я три недели прожил со смертным приговором, Марина. И много чего понял — например, не надо на завтра откладывать свадьбу с той, на ком хочешь жениться сегодня.
Макс сказал мне это в Париже, когда мы гуляли по Рю де Риволи. Генварский сдержал обещание и привез меня тогда во Францию. Он вообще всегда держит свои обещания. Тем нашим первым летом мы на машине объездили несколько стран. Я часто вспоминаю именно то путешествие, хотя с тех пор где мы только вместе не побывали, но тот первый раз я вспоминаю чуть ли не каждый день.
Абсолютное счастье.
— Фридман, когда успел? — недовольный голос Грина раздался прямо под ухом. — Я надеялся, Марина здесь одна.
Они не любят друг друга. Но любят меня. Огромный, пугающий своей внешностью великан с самым добрым сердцем на свете и желчный саркастичный высокий блондин, который прет как танк по жизни, не замечая препятствий.
Сашка был у нас на свадьбе. Сказал пару ядовитых тостов, недвусмысленно намекнул, как не повезло невесте, но незаслуженно подфартило жениху. А мы с ним подружились — я просто пропускаю мимо всю его специфическую манеру общения и вижу в нем по-своему обаятельного человека, который спас жизнь моему мужчине.
— Это тебе. — Грин кивнул на стоящего сзади работягу с огромной корзиной роз.
— Видимо, из личных запасов, — глубокомысленно проговорил Фридман. Его тактичность не распространяется только на одного человека — Алекса. Краешки лепестков изначально белых роз были насыщенно-зеленого цвета.
— Спасибо, Саш!
Крепко обнимаю друга, отменившего встречу с инвесторами, которых уже полгода обхаживал, только для того, чтобы быть сегодня рядом со мной. Поддержать меня.
Мы не так часто видимся с Алексом, но в самых важных жизненных ситуациях он всегда оказывается рядом.
Как тогда, когда рванул за Максимом, когда помог Пал Петровичу Голованову, которому пришлось уйти из училища после проделок Глеба, как сейчас, когда мне нужна поддержка всем близких мне людей.
В отличие от Марка, Сашка так до сих пор и не женат. Его выгодная невеста давно уже счастлива в браке, а он решил не грустить и заменил качество количеством. На пару лет. А потом в жизни Алекса Грина случилась По…
— Полины сегодня не будет, — предупреждаю Сашу и замечаю, как он вздрагивает от моих слов.
Значит, до сих пор не прошло. Пройдет ли?
Мы не общаемся с сестрой. Нет, мы не ругались, просто так сложилось. Само собой. Я была рядом с ней, когда она восстанавливалась после аварии. Ее отец, мачеха и я. На нашей свадьбе с Максом Полины не было. Они вообще за эти годы умудрились всего лишь пару раз встретиться. Зато По сблизилась с отцом, а тот очень неплохо развернулся в нашем городе и перевел сюда весь свой бизнес. Я даже знаю, кто ему в этом помог. Макс. Но По об этом не надо знать.
Я не знаю, где она сейчас. Скорее всего, за границей. Если бы с ней что-то случилось, ее отец обязательно мне бы сообщил. И Сашке.
Никаких обвинений По не предъявили, улик против нее не было, а Дугин ее не сдал. Анне Штерн, которая на деле оказалась Анной Озерниковой, досталось больше всего, ведь она, а не Денис взрывала дом, ее поймали с поличным. Дугин тоже в тюрьме, но он отделался меньшим сроком — Ксению он накачал снотворным, а тот шприц, который пытался вручить мне, так и остался неиспользованным. Несколько месяцев суда, в какой-то момент я даже стала опасаться, что он вообще выйдет сухим из воды. Но нет, он получил вполне реальный срок, правда, через год выйдет на свободу. Анна — еще через два.
— Они больше не навредят нам, Марин. — Макс, кажется, устал меня успокаивать, хотя и не подает вида. Но я знаю, что он следит за судьбой этой парочки.
— Марина, у нас еще полчаса, но уже все готово, — в нашу троицу вклинивается Лика. — Давай еще раз вместе пройдемся, а то я нервничаю немного.
Косится на Фридмана, но уже не так испуганно. Вежливо, но настороженно улыбается Грину. Лика оказалась единственной девчонкой, с кем у меня сохранились отношения со времен моей работы в модельном агентстве. И когда год назад, сразу после моего окончания училища, Макс сказал, что мне нужен помощник, который возьмет на себя административную и организационную работу, я сразу позвонила Лике. Пока не жалею.
