Я киваю. Папа меня ударил, я упала и сильно ударилась, потом убежала. Отец решил, что я пожаловалась, и Илья пришел призвать его к ответу.
— Отец испугался и приказал Артёму… переломать тебе пальцы.
Илья бросает взгляд на свои руки, снова смотрит на меня. Как ужасно все получилось. Нечестно и несправедливо!
Мы молчим. А потом я срываюсь на истеричный жалобный писк, тяну к нему руки.
— Не уезжа-ай, — не своим голосом, заикаясь. — Умоляю, не уезжа-ай…
— Тш-ш, — говорит он спокойно, но бескомпромиссно. С таким тоном не спорят. Он ловит мои руки и опускает их вниз. Чтобы не трогала его больше.
— Береги себя, Полина. Пообещай, что будешь беречь.
— Разве я смогу без тебя?
— Конечно сможешь. Оставайся с миром.
— А ты?
— У меня не получилось. К сожалению. — Он тянется к своей шее, снимает крестик и… надевает его мне. — Пытался, Полечка. Но мир — видно, больше не для меня. Моя агрессия… она даже тебя коснулась. Помнишь? Не выходит у меня жить в мирное время. Я… Для меня слишком поздно. Поеду лучше туда, где смогу быть полезен.
После этих слов он наклоняется и целует меня в лоб. Говорит тише:
— Прости меня за боль, что я тебе причинил. Я раскаиваюсь. Каждый день своей жизни. И просто живи.
— Это ты меня прости, что я не смогла нас сохранить. Что провоцировала. Что… старалась недостаточно сильно, и ты… пострадал. Я так сильно тебя люблю.
— Езжай домой, — говорит он. — Не рви душу ни мне, ни себе.
— Может быть?.. — с надеждой. — Однажды… Когда-нибудь…
— Точно не сейчас. И не в ближайшее время, — прерывает он.
С этими словами он разворачивается и уходит. Я слежу за его высокой фигурой, часто моргая, избавляясь от слез. Когда Илья заходит в здание аэропорта, я быстро достаю сигарету, зажимаю между губ… а затем выкидываю ее.
Хватаюсь за крестик и засовываю его в рот. Металл все еще хранит тепло и вкус тела моего мужа. Символ надежды. Я часто ловила этот крестик губами во время занятий любовью.
Он немного соленый. Я закрываю глаза.
Илья вернется. Врачей его квалификации на передовую под пули не кинут, слишком ценные. Он будет трудиться в каком-нибудь госпитале. В безопасности. Повоюет и вернется. А я буду ждать.
Столько, сколько понадобится. Три месяца, полгода. Может, дольше. Я больше в рот не возьму сигарету или чего похуже.
Он вернется и увидит, что все это время я его жду. Что не сломалась, не сдалась. Лишь молилась за его здоровье. Он увидит и поймет, что все было не зря. Что его любовь спасла меня, превратила пропащую мажорку в принцессу. Только его принцессу. А моя любовь спасет его. Подарит его душе долгожданный мир.
Он обязательно все это увидит и поверит мне. Не сейчас, но однажды…
Обязательно.
