Подняв руки, она запустила тонкие длинные пальцы в пшеничную густую шевелюру и будто кошка потерлась щекой о его плечо. Его ласки стали еще более настойчивыми, а поцелуи все ниже. Часть мозга девушки еще пыталась мыслить логически, безуспешно пытаясь обратить внимание привыкшей к порядку демонессы на кучу не разобранных документов и темная, выгибаясь от удовольствия под руками мужчины, протестующее застонала:
— Ро-оманд, мне нужно работать…
Дальнейшая часть фразы была заглушена долгим нежным поцелуем, перешедшим в более чем нескромный. Подхватив девушку на руки, ангел перенес любимую на кровать, по пути освобождая ее и себя от ненужной одежды и уложив на зеленые простыни, залюбовался узкой талией, полными налитыми грудями, загорелой темной кожей и каскадом вьющихся волос, рассыпавшихся по подушкам.
Осторожно, словно прикасаясь к величайшему сокровищу во Вселенной, парень провел ладонью по обнаженному телу девушки, очертил мягкий изгиб бедер, ног и стянув узкие туфельки, уложил маленькие ступни с изящными щиколотками себе на колени, аккуратно разминая пальчики, постепенно поднимаясь все выше. Девушка благодарно улыбнулась и со вздохом удовольствия расслабленно откинулась на подушки. Мягкий массаж и ненавязчивая светлая магия успокаивала, снимала боль и усталость. Парень, мельком глянув на разомлевшую Шанти недовольно покачал головой:
— Сколько можно работать?
Она не открывая глаз, отозвалась, едва не примурлыкивая под его руками:
— На то и должность у меня, да и жалование соответствующее. Так что жаловаться не приходится. М-м-м…Ты лучше не останавливайся… Да-да… вот так, и еще чуточку левее…
— Если тебе не хватает времени на себя, значит далеко не соответствующее ни звание, ни зарплата. В конце-концов, почему бы тебе не взять помощника? Мало того, что ты фактически секретарь Повелителя, так еще вечно со своими исследованиями по макушку сидишь. А жить ты когда собираешься?
Девушка усмехнулась и ловко изогнулась — только мелькнула в воздухе каштановая грива. Придавив парня к подушке, она уселась сверху и обнажила маленькие аккуратные клычки в улыбке:
— Вот прямо сейчас и собираюсь…
Ластясь к мужчине мартовской кошкой она склонилась, покрывая его грудь поцелуями: легкими, дразнящими будто крылья бабочек или прикосновения перышка. Спускаясь все ниже по его животу она пальчиками рисовала замысловатые узоры на его коже, с наслаждением и замиранием сердца наблюдая как он едва сдерживается от страсти, чтобы не наброситься на девушку, словно изнемогающий от жажды на долгожданный оазис.
Добравшись до самого чувствительного места, девушка подняла голову, отвлекаясь от поцелуев и ласк, и довольно улыбнулась:
— Тем более что пока Повелитель разбирается с нежданной, но стародавней проблемой в виде блудной сестры, которая все никак не упокоиться и новой — по поимке жены, мы можем очень приятно провести время…
— Ну это вряд ли.
— Почему?
— Как почему? — Искренне удивился светлый. — Ты же не думаешь всерьез, что я буду сидеть в замке? Надо же и мне где-то и когда-то опыта набираться, а тут такой шанс!
— Вот как, — поджала губы Шанти, словно замерзая на глазах и вновь превращаясь в холодную, расчетливую стерву. Спрыгнув на пол она, под недоуменным взглядом прошлась по комнате туда-сюда. Оживившиеся питомцы из аквариума с удивлением следили за мятущейся девушкой, поворачивая вслед трехцветные бутоны с зубастыми пастями.
— Эй, ты чего?
— Чего?! А тебе не пришло в голову, что я хочу нормальной семьи, я хочу чтобы рядом был любимый мужчина! Я хочу детей в конце концов!
— А это тут причем?
— Причем?! — возмущенно задохнулась Шанти. — Притом, что я не хочу чтобы вместо тебя принесли труп! Это будет даже не битва, не война — а просто бойня. Кровавое месиво — это ты понимаешь? Конрад решил одним махом убить двух зайцев, не считаясь при этом с потерями. Но там все солдаты-воины, привычные к чужим смертям, и готовые к своей — им не привыкать. Поэтому Повелитель даже не набирает никого из ополчения. Там будут только профессионалы, а ты…
— Шанти.
— Что — Шанти?!
— Знаешь что?! — Разозлился парень, тоже вскакивая на ноги. — Да что вы все пытаетесь мне указывать! Я сам могу за себя решать! Надоело!!!
— Может ты не будешь на меня кричать? — Холодно осведомилась демонесса, отворачиваясь и набрасывая на плечи халатик.
— А может ты не будешь указывать что мне делать?
— Тебя убьют!
— Подавятся.
— О да, конечно! Когда твари будут догрызать твои косточки может какой-нибудь вурдалак и поперхнется! Да какой из тебя воин?! Ты всего лишь мальчишка! Глупый…
— Вот как, — криво усмехнулся парень, — спасибо за честную оценку. Хоть узнал, что ты на самом деле обо мне думаешь.
Темно-карие глаза с возмущением уставились на парня, а Романд с трудом заставил себя отвести взгляд. Все-таки с обнаженной женщиной спорить очень трудно, особенно с такой грудью… то есть глазами… да и остальное не подкачало.
Только еще не хватало поддаваться на женские провокации и истерики!
Подобрав с пола одежду, он пошел к двери.
Девушка замерла еще не до конца веря в произошедшее. Всего лишь пять минут назад ближе его не было никого на свете, пять минут назад она была самой счастливой девушкой во вселенной и вот — он уходит. Причем так глупо из-за какого-то идиотского разговора.
"Ты потеряешь его! Навсегда. Этого добиваешься? Отпустить?.. Нет… не могу… только не вновь".
Демонееса импульсивно, уже не соображая, рванулась вслед:
— Ром!
— Да?
— Останься, пожалуйста.
— Нет.
— Значит так ты меня любишь, да?..
— Не говори ерунды! Шанти, хватит! Каждый имеет право выбора. Привыкла к своим подопытным крыскам: хочу эксперименты ставлю, покормлю-поглажу, а хочу в колесико посажу — пусть думает, что на свободе бегает. Извини, но свой выбор я буду делать сам. Ведь бег в колесике, это все равно бег на месте и, не смотря на все усилия, из него выбежать нельзя. Если только не выпрыгнуть на полном ходу. И еще не известно что хуже…
Дверь захлопнулась со стуком судейского молотка после объявления приговора — сухо и категорично.
Шанти встала с кровати, двигаясь будто сомнамбула, подошла к любимому аквариуму, провела рукой по стеклянной поверхности, успокаивая взбудораженных питомцев и, осев возле него на пол, разрыдалась.
Конрад неподвижно сидел в кресле, рассматривая лежащий под ногами густой красивый ворс шкуры снежного барса. Рассматривание было бездумным, скорее даже медитативным — не хотелось ни разговаривать, ни шевелиться. Позабытая сигарета, по привычке небрежно зажатая между пальцами, почти догорела, усыпав светло-бежевый ковер пеплом.
