Книга Выхода нет - Кара Хантер

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85

– Если он действительно поджег дом и все дело в деньгах, то есть в том, чтобы получить свою долю наличных. Это можно сделать, только если он объявится. Но он не станет рисковать, пока не убедится, что туман полностью рассеялся – а значит, его надо убедить в том, что мы уверены, что преступник – Майкл Эсмонд.

– А если он ничего не поджигал? Если все это действительно дело рук Майкла Эсмонда? Ведь ты до сих пор не сбрасываешь такой вариант со счетов.

– Да, сэр. До тех пор, пока у нас не будет достоверных доказательств невиновности Марроне. А их не появится, пока мы его не допросим.

Супер начинает вертеть в руках ручку.

– Я не очень люблю лгать налогоплательщикам, Адам. Доверие населения – вещь политическая и все такое… – Он вздыхает. – Но я полагаю, что существуют ситуации, когда цель оправдывает средства.

– Да, сэр. Думаю, что добропорядочные люди ждут, что мы сделаем все, что в наших силах, чтобы установить истину. Особенно когда речь идет о поимке особенно опасного убийцы.

Я вижу, как какое-то время он размышляет над услышанным, а потом выдает:

– Ладно, Адам, делай свое заявление. И будем надеяться, что оно сработает.

* * *

* * *

Воскресенье. Вечер. День выдался просто роскошным – чистое голубое небо и теплые лучи солнца. Появились первые нарциссы. В дни, подобные этому, мы обычно гуляли в Мидоу-парке, заходили в Перч или отправлялись в город и ели в ресторане на крыше Музея Эшмола. Все это я мог бы сделать и сегодня, но не сделал. Я в ужасе от того, что отсутствие Алекс в один прекрасный день может показаться мне нормальным. Что я смогу построить жизнь, в которой ей уже не будет места. Стать не тем, кого она любит. Или лю- била.

Моя жизнь замерла в преддверии Ада.

Я пытаюсь читать, но не могу продвинуться дальше первой страницы. На наше пятничное заявление не последовало никакой реакции. По крайней мере, полезной. Девелоперы и адвокаты-стервятники не в счет. Включаю телевизор, но в нем нет ничего, кроме королевской свадьбы[105].

Когда начинает темнеть, я поднимаюсь наверх, чтобы задернуть шторы. Пустая комната. Комната Джейка. Наша спальня. Гардероб, в котором все еще висит большинство нарядов Алекс (что я пытаюсь расценивать как позитивный знак) и деревянная коробка из Индии, в которой все еще хранятся все драгоценности, которые я ей когда-либо дарил (что я считаю не менее позитивным). Бриллиантовые сережки, купленные мною на ее сорокалетие, жемчужное ожерелье, подаренное на десятую годовщину нашей свадьбы, платиновое кольцо, которое я вручил ей, когда родился Джейк. Широкое, безо всяких украшений, с переплетенными инициалами А., А. и Дж. Нашими инициалами, соединенными навечно. Так мне, по крайней мере, тогда казалось. И на это я надеялся.

Беру его в руки и чувствую холодок в пальцах. «Сколько же она его не носит?» – приходит мне в голову. Ведь Алекс сняла его в тот день, когда он умер. Как будто это могло положить конец воспоминаниям… А как же фотографии? Как же комната, полная игрушек, одежды и других вещей? Я верчу кольцо в руке, свет отражается от гравировки – инициалы настолько переплетены, что невозможно определить их по- рядок…

Невозможно понять, который первый…

Через пять минут я уже сижу в машине.

* * *

– Инспектор Фаули? Сэр?

Просыпаюсь, как от толчка, и не могу сообразить, где я. В помещении холодно. Голова раскалы- вается.

Надо мной обеспокоенное лицо Сомер. Часы на стене показывают 7.09 утра. Как такое могло произойти?

Я медленно сажусь, испытывая боль в каждом суставе.

– С вами всё в порядке, сэр?

– Всё прекрасно.

На столе передо мной стоит коробка из-под пиццы и упаковка пива «Бекс»[106]. А еще блюдце, доверху заполненное сигаретными окурками. Совсем плохо. Я вяло машу рукой в сторону этого бардака.

– Э-э-э… а вы не могли бы…

– Ну конечно. – Она быстро ссыпает все улики в мусорное ведро и возвращается ко мне. – Я получила ваше послание. О встрече с утра пораньше.

Теперь я уже стою и массирую затылок.

– Мне бы надо сначала домой…

– А у вас появились какие-то новости, сэр? – Эрика смотрит на документы и фотографии по делу, сваленные на моем столе, на скомканные записки и липкие листки бумаги.

– Да, думаю, что есть. Поэтому я и пригласил вас всех.

Сейчас она стоит совсем рядом, и наши плечи почти соприкасаются. А потом раздается звук открывающейся двери, и я оборачиваюсь – это Гислинг- хэм.

Он останавливается и оценивает мое общее состояние, рубашку, которая выглядит так, как будто я в ней спал, и внезапно порозовевшие щеки Сомер.

– Твою мать, – чуть не заикается он и краснеет. – Я не знал…

Неожиданно мне приходит в голову – как это иногда случается, когда просыпаешься среди ночи, – что Гис решил, что между Сомер и мной что-то есть. Возможно даже, он уже давно обдумывает такую вероятность. И, возможно, он не один такой…

Полная хрень.

– Я здесь всю ночь, – быстро произношу я и, в свою очередь, краснею. – А констебль Сомер, как ты видишь, только пришла.

Он открывает рот, но продолжает молчать.

– Вот таким образом, – говорю я со всем возможным авторитетом, который только могу продемонстрировать в создавшейся ситуации. – А теперь я иду в душ. Соберите всех, сержант, хорошо?

* * *

К тому времени когда я возвращаюсь, вся ситуационная комната гудит в ожидании моей информации. По крайней мере, мне хочется так думать.

– Итак, – говорю я, проходя вперед и указывая на фото, которое дал нам Дэви Джонс. Это фотография Гарри, который в золотых лучах солнца стоит перед обсерваторией Рэдклиффа, уперев руки в боки и повесив солнечные очки на шею. Имя которого, как все мы считали, является уменьшительным от Гарольда. Или я так считал. Только теперь мне кажется, что все это неправильно. Вот что ошарашило меня вчера вечером: имя «Гарри» не только в королевской семье может быть уменьшительным от совсем другого имени[107]. – Этот человек, известный нам под именем Гарри Брауна, – сын Майкла Эсмонда и Джиневры Марроне, которая забеременела от него, когда ему было семнадцать, а ей – всего пятнадцать. Мы решили, что его итальянское имя – Аральдо, но, мне кажется, мы ошиблись. Думаю, что в его случае Гарри – это не уменьшительное от Гарольда, а уменьшительное от Генри, и поэтому его настоящее имя – Энрике Марроне. Благодаря завещанию дедушки Эсмонда у него был очень серьезный мотив поджечь дом на Саути-роуд. Более того, принимая во внимание, что его отец был младшим из братьев, поджог являлся единственным для него способом получить хоть что-то.

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85