Ника, подавшись порыву, дотронулась до руки старика. Пульс пробивался, но ему срочно нужна была помощь, так как он уже пах смертью. Неожиданно вампир открыл глаза. Увидев девушку, он зашевелил губами, как будто хотел что-то сказать.
— Не бойтесь, я помогу вам, — прошептала Вероника.
Старик несколько раз моргнул веками, с мольбой посмотрел на волшебницу.
— Мне надо идти, но я приведу помощь, — пообещала девушка.
— Не оставляй меня одного… — одними губами попросил вампир.
Вероника посмотрела на часы, рассвет был скоро.
— Я клянусь, что не оставлю вас, но мне надо идти. А потом я вернусь и выведу вас отсюда.
Девушка даже не посмотрела на другие кровати, страшась растерять остатки уверенности. Но она чувствовала десятки взглядов тех несчастных, которых содержали в этих застенках. И ведь среди испытуемых были не только мутанты, хотя их было большинство.
Веронике не надо было искать больше доказательства, теперь она хотела найти братьев и улететь отсюда, чтобы позвать на помощь.
Девушка распахнула двери комнаты с вентиляционной трубой и замерла. В комнате, прислонившись к стеллажам, стояли два ванда. Они улыбнулись, увидев девушку.
Вероника захлопнула двери и резко развернулась, чтобы бежать, но было поздно! Ее окружило не менее шести вандов!
Молодая женщина с татуировкой на виске вышла вперед.
— Министр ждет вас, — просто сказала она. — И не стоит сопротивляться, нам разрешено использовать против вас силу.
Веронику испугали даже не слова женщины, а то, с какой интонацией они были сказаны…
В мягком удобном кресле сидел министр Бролер, постукивающий тростью по полу. Максим и Джон сидели напротив волшебника, они были связаны. Судя по разбитой губе Джона и разодранной щеке Максима, они не подчинились приказу сдаться без боя.
Вероника отвела глаза, чтобы не видеть обвиняющих взглядов братьев.
— Я удивлен вашим появлением. Глупый поступок, но вы, наверное, как и ваша мать, особым умом не отличаетесь, — заметил министр.
— Все узнают правду об этом острове и ваших опытах!
Бролер отставил трость в сторону.
— Знакомые слова, — произнес он, задумавшись. — Где-то я их уже слышал… Ах да, припоминаю, что Василиса Мелари тоже грозила мне разоблачением, вот только, где она сейчас и где я…Кто-то знает, что вы здесь? — неожиданно резко спросил министр, приподнявшись в кресле.
Вероника напряглась, но, сообразив, быстро кивнула.
— Мой отец скоро будет здесь, — солгала она.
Бролер довольно устроился в кресле.
— Мне известны сотни способов заставить вас говорить правду. Но я умею читать и по лицам. Так вот, вы никому не сказали о своей глупой затее. Вас будут искать не раньше обеда. Но в ваших остывших кроватях никого не найдут.
Ника закусила губу. «Только бы у Гая все получилось», — подумала она, а иначе их шансы на спасения были равны нулю.
Бролер усмехнулся.
— Не надо быть телепатом, чтобы догадаться, о чем вы думаете. Надеетесь на моего неудачника внука. Но сегодня он впервые решил проявить приступ низошедшей на него смелости и решил ослушаться вашего совета, он не улетел без вас.
В комнату ввели Гая, который бросил на волшебницу виноватый взгляд.
— Вот все и в сборе, — подытожил министр.
— Что вы с нами сделаете?
Министр Бролер задумался. Подростки могли создать ему немало проблем. Драгон будет рыскать в поисках дочери, да и слишком уж он прытко хочет разобраться в том, что случилось с Василисой. Значит, надо избавиться от подростков, чтобы никто их не нашел. Выбить почву из-под ног Вендальда.
— Уведите их, — приказал министр.
Подростки переглянулись. Ведь министр так и не сказал, что их ожидало, но точно ничего хорошего…
Глава 29
Зигрид прилег на матрас, он отвернулся, уставившись на очаг.
Спайк покосился на кровать друга, но не стал задавать ему вопросы. Вампир достал письмо Ники и, впервые не таясь, принялся перечитывать его.
— Спайк, ты спишь? — спросил Зигрид, резко обернувшись.
— Нет.
В комнате стало тихо.
— А ты что хотел спросить? — уточнил вампир. Зиг, жаловавший, что глаза слипаются от усталости, лежал с открытыми глазами, устремив взгляд на огонь.
— Медитируешь что ли? — пошутил Стоун.
Зигрид резко сел, откинул косички назад, судорожно вздохнул.
— Спайк, если бы ты неожиданно узнал о ком-то близком тебе…например, если бы ты узнал, что, предположим Ника, что она не совсем…ну, не такая как ты думал, ты бы изменил отношение к ней… — выпалил набор не совсем понятных фраз волшебник, и сам потерявший нить вопроса. — Я хотел спросить, если… — попытался заново задать вопрос Зиг, но более доступным текстом.
Вампир привстал. На его лице скользнула улыбка. Он все-таки дождался. Наконец-то Зиг решился сказать правду.
— Мне совершенно все равно, что ты не волшебник…Надеюсь, ты получил ответ на свой вопрос.
Зигрид прикрыл глаза, побледнев.
— Я не совсем понимаю тебя… — прошептал он. Его желание признаться угасло.
— А все очень просто. Несколько раз ты забывал арбалет в хижине, но возвращавшись с дичью с охоты, рассказывал, как ловко попал твой выстрел в цель, а уж как ты разжигаешь костер, иногда без спичек, я только диву давался и… — Спайк помолчал несколько секунд, смакуя недосказанные слова. — Я видел однажды тебя в ущелье, — признался с улыбкой Спайк, не желая больше мучить друга.
Зиг побледнел сильнее, теперь став похожим на вампира цветом кожи.
— И ты не испугался, ведь волшебники считают нас чудовищами? — прошептал он.
Спайк криво усмехнулся.
— Открою тебе большой секрет, меня они тоже считают чудовищем!
Друзья посмотрели друг на друга и неожиданно расхохотались. Смеялись долго, пока в уголках глаз не выступили слезы.
— Прости, что сразу не сказал тебе правду. Я не был уверен, что не увижу твои улепетывающие пятки после признания.
Спайк вспомнил все, что он знал о дрэках. К сожалению, в словах друга была доля правды.
Странно даже представить было союз дрэка и волшебницы, или наоборот. И, пожалуй, это действительно вопрос, кого больше ненавидят волшебники — дрэков или вампиров.
— Не обидишься, если я спрошу, просто уже три месяца мучаюсь любопытством, — признался Стоун.
— Помнишь созвездие Измаила и Далиды… — прошептал Зиг, после чего встал и подошел к очагу.
— Кем они были?
