Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
В оставшееся до смотра время я хорошенько потренировался со своими гвардейцами, преподавая искусство метания ножей. Дождавшись Дорошки с послужильцами, выдвинулся со своим воинством в сторону дворца.
Манеж был ещё пуст. Послал ярко расшитого в восстающих львах Треню к сотнику Семёну, узнать, почему войска задерживаются. Витязь мой вернулся огорчённым. Облаяли его в кремеле и прогнали.
Подготовленный Жеховскими воинский контингент расположился в манеже только через час. Солнце уже высоко стояло в небесах. Хорошо, что крыша манежа давала тень. Мой личный сотник поставил бойцов в общий строй. Кроме сына боярского Дорошки ещё одним десятником по желанию Акима был назначен его боевой собрат — Трифилий Сипяга. Бойцов старшего брата не наблюдалось. Пришлось идти в гостевые апартаменты, занимаемые князем Вышегородским.
Брата застал в самый пикантный момент. Он полулежал на лежаке абсолютно голый в похабной позе. Его обрабатывали три пышные матронессы из отцового гарема с очень довольными мордахами. Здесь же стояли и выступали молодые до безбородости гудцы в расцветках братова княжества. Целый вокально-инструментальный ансамбль молодняка с домрами и трещотками, с бубнами и сдвоенными жалейками.
— А, Митка! — заорал он, увидев меня, — Поди семо и сымай порты.
— Не до того сейчас. На смотре надо нам быть, — кинул укоризненно.
— Ми ненать быти овамо. Отич ми не старей, — расслабленно проговорил тёзка.
— Ты же обещал мне быть со мной в походе! — завопил я.
— Прости, братка. Не поиду я с тей на Чухлому, ворочусь в Москву, — услышал в ответ, — Отич ми не пособит пенязью.
Постоял столбом, переваривая малоприятную новость. Голые и жирные тётки изгибались телесами, трясли тяжёлыми грудями и крутили необъятными задницами, призывно подмигивая. Музыканты лихо наяривали весёлые погудки. Я отдышался кое-как и сказал брату, что ни капельки не обижаюсь на его отказ, хотя кошки скребучие не преминули материализоваться возле моей трепетной души. Его дуболомы были бы серьёзным подспорьем в общении с Осиной. Побаивался я слегка предстоящих разборок с заносчивым сотником.
К смотру готовились где-то около восьмидесяти человек, вооружённых мечами, пиками, щитами каплевидными, одетые в кольчужные амуниции. Ратники были при своих конях, иногда со вторыми про запас. Кольчуга, аналог рыцарских доспехов, имелась у всех разная. У одного пластинчатая, у другого кольчатая. Кое у кого обнаруживался эрзац кольчуги — тегиляй — стеганный кафтан из тканей твердых сортов, наполненных железными вставками. Сотник Семён, картинно прогуливался вдоль строя. Я рассчитывал, что он подойдёт ко мне и хотя бы извинится, но мужчина будто не замечал меня, впрочем, как и все остальные. Шлындает по двору какой-то мальчишка в знатной одежде, любопытствует. Развевались красные стяги Звенигородского княжества со святым Георгием и мой лазорево-золотой с крылатым львом.
Собранное Жеховскими войско состояло, кроме сотника, из пяти детей боярских, семи друзей в свите Ивана Ивка, тридцати шести повольников в качестве конных и пеших кметов и около двадцати пеших чадей. Остальные приходились на так называемых боевых холопов детей боярских.
Кстати, дети боярские — это всего лишь сословный ранг ниже боярина. Возможно, название произошло от того, что боярские регалии наследовал только старший из сыновей, остальным доставался чин пониже. Также назывались лица, получавшие поместья и прочие кормления в награду за службу от правителя, в отличие от бояр, владевших поместьями по отчине.
Пока гулял со своими рыцарями мимо подготавливающихся к смотру воев, натыкался глазами на знакомые лица. Вот самый младший из сыновей тысяцкого Ивок гарцевал во главе своего десятка. Увидел меня в приличном одеянии и выпучил зенки до предела. Ну, да. Не только вам можно рядиться в чужие одежды. А по поводу предательства ещё пообщаемся как-нибудь в укромном месте более плотно. Рядом с ним красовались на конях почти вся его банда мажоров. Даже Фонька с перевязанной рукой здесь присутствовал и поглядывал на меня с интересом. Смерил друзей презрительным взглядом и двинулся дальше. Однако, боевых холопов и чади у младшего сына князя Бориса было гораздо больше, чем у других десятников. Ещё за одно знакомое лицо зацепился взгляд. С трудом узнал Тюху в воинском наряде. Он тоже меня увидел, но, видать, не захотел поверить своим глазам — оборванец вдруг превратился в богато одетого знатного вельможу с гудцами совместно. Глазастый Мирон его тоже усмотрел и, забывшись от волнения, схватил меня за рукав и принялся тормошить, приговаривая:
— Зри, княже, вон Тюха, израдник брыдлый, стоит.
— Вижу его хорошо, Мироша. Пусть он себе стоит, родине служит.
— Деи ты его за израду велию и всяк обиды изведаны не покараешь? — вытаращился на меня парень.
— Бог велел прощать врагов своих. Пусть он сам там на небесах разбирается — кому и что положено, — заявил я елейным голоском, следя за тем, чтобы мой витязь вдруг снова не брякнулся на колени перед моей неимоверной святостью.
Решил пока не объяснять Мирону, кто на самом деле на нас донёс.
Знакомые по харчевне вои вдруг засмущались и засуетились при моём приближении. Их старшина Никодим произнес, опустив глаза долу:
— Ты не серчай на нас, княжич Димитрие. Не ведали мы тя и зазрили напрасно.
— Коль вину свою признали, сие есть гуд. Как говорят всякие загнивающие немцы. Проставитесь мне и моим друзьям в харчевне, так и быть прощу вашу оплошность.
Вои закивали и разулыбались облегчённо. Раздался возглас:
— Строй!
Заиграл горн. Ратники забегали и повскакивали на своих коней, выстраиваясь в чёткую линию. Пешие кметы и чади обосновались отдельной группой в конце строя. Причина этого переполоха стала понятной, когда на парадном крыльце показался князь Юрий в багровой япанче, в сопровождении дьяков. Отец увидал меня и отдал распоряжение сопровождающим. Ко мне подбежали двое холопов, ведя под узду гнедую лошадь. Витязи помогли мне взобраться на неё, а сами заняли место в строю на лошадях позади Сыто. Я пристроился к отцу, сидевшему на своём любимом белом кабардинце.
Государь, тысяцкий и я выехали на середину строя. Вои восторженно приветствовали своего правителя, которому такое проявление чувств закалённых в бранных делах мужчин приносило заметное удовольствие. Далее наш кортеж медленно объезжал строй. Навстречу выезжали последовательно все десятники и докладывали государю о состоянии своих команд. Князь хвалил их за хорошую подготовку. Закончив осматривать воинов и вооружение, удовлетворённый князь снова выехал на коне на середину строя и произнёс:
— Головным воеводой ставлю над вами сына маво Димитрия, князя Волежского. Аще мя любите, то полюбите и его. Указую пешити не косно на город Чухлому и извести крамолу. Воевода, прави.
Я распорядился дать команду "вольно", которая интерпретировалась в:
— Расстрой!
Воины потянулись с манежа за ворота дворца под водительством десятников, а наша троица проследовала на совещание по предстоящему походу в малый тронный зал с большим дубовым столом посередине. Добавились сотники Осина и Сыто, а также дьяки с моим Агафоном. Я не отказал себе в удовольствии на правах воеводы пропесочить сотника Семёна и его папашу за подготовку к военной операции. Меня интересовала каждая мелочь в предстоящем походе: шатры, снабжение едой, лечение, вооружение, тягловая сила. Государь одобрительно покрякивал, а Жеховские пучили глаза и не могли понять, что я до них вдруг докопался с разной ерундой. Вои, по их мнению, сами всё себе организуют и питание, и лечение, и ночлег. Короче, тыловое обеспечение здесь отсутствовало, как явление. Еду намеревались реквизировать в попадающихся по пути селениях. Спать собирались где придётся. Кое-кто из детей боярских желал устроить из похода увеселительное мероприятие с гулящими девками и возами хмельного пойла. Категорически запретил любой разврат и пьянку, пока не будет выполнена державная задача.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
