Он в упор не помнил, как приземлился, но раз уж Эд открыл перед ним дверь лимузина, значит, каким-то образом ему удалось приземлить вертолет без риска для жизни.
— Ко мне домой, Эд, — сказал Кинг водителю, который встретил их прямо в аэропорту Беверли и уже выезжал на шоссе, ведущее в Бостон.
— Не могли бы вы, — начала Реджи, наклонившись вперед, — отвезти меня с сыном обратно в Салем, после того как высадите моего отца?
— Эд, — снова заговорил Кинг, — оставь нас одних, как только сможешь выйти. И найди для парковки место поудобнее.
— Я буду драконом, большим и сильным, — вдруг запел Джейк, — у меня будет шарик, красивый и синий. Буду бить в большой круглый ба-ра-бан — там-там-там, трам-та-рарам.
— Как думаешь, — спросил Кинг у дочери, — когда твой сын вырастет, он станет телепатом или будет писать песни?
— Он может стать кем угодно. — Реджи придвинулась ближе к Пэкстону и прошептала ему на ухо: — Даже дремучим узколобым технократом.
На какое-то время Кинг потерял дар речи.
— Что такое теккакрат?
— Вот видишь, что ты наделала? — сказал он наконец, указывая пальцем на внука в автокресле, установленном так, чтобы Джейк сидел к ним лицом.
Реджи рассмеялась:
— Яблочко от яблоньки недалеко падает. Джейк сплошь состоит из твоих генов.
— И ты тоже. — Однако прямо сейчас этот факт не делал Пэкстона счастливым, потому что единственный ген, который пришел ему на ум, — это ген ослиного упрямства. Нервы его не выдержали: — Черт возьми, Редж!
— Черт возьми, Редж!
— Заканчивай с этим, Джейк. Эд, не отвезешь нас обратно в аэропорт? И позвони туда заранее, чтобы убедиться, что вертолет готов к вылету.
— Да, сэр.
Реджи бросилась Кингу на шею:
— Я люблю тебя, папуль.
— Я тоже, котенок, — ответил он, ужаснувшись тому, что не может сказать «люблю» даже членам своей семьи. Да что с ним не так?
Некоторое время спустя они вернулись в аэропорт Беверли.
— Сегодня твои услуги больше не понадобятся, Эд. Спасибо. — Кинг вылез из лимузина и засунул голову в салон: — Не соизволят ли дремучие Пэкстоны последовать за мной?
Если у него был хотя бы малейший шанс подарить этим двоим дом, который они заслуживали, он им воспользуется. Даже если последней надеждой будут безумные идеи Хармони и ее сестер, которые они собирались воплотить во время летнего солнцестояния.
А если подумать, то для самого Пэкстона это тоже мог быть последний шанс. Кто знает?
Когда вдалеке показался остров, глубоко в душе Кинг ощутил трепет, словно был до чертиков рад вернуться.
— Когда мы приземлимся, — начала Реджи предостерегающим тоном, — ты же будешь относиться ко всему непредвзято? Пообещай мне. И пообещай, что расслабишься и не будешь таким узколо…
— Редж!
— Я буду драконом, большим и сильным…
— Таким дремучим и упертым, — поправилась Реджи. Через секунду она увидела пляж и восторженно вскрикнула. — Только посмотри, Джейк! Костер еще не разожгли, значит, мы вернулись вовремя. Ты будешь драконом с барабаном!
— Ура, деда!
— Ура, Джейк! — ухмыльнувшись, отозвался Кинг.
Приземлившись, он поднял Джейка с сидения.
— Сюда идет Хани, — прошептал малыш, как будто понимал, что между ними какие-то разногласия, а потом добавил: — Будь послушным.
— Постарайся не быть ворчуном, папа, — предупредила Реджи. — Сюда идет Хармони.
— Спасибо, — сухо ответил Кинг, — но твой сын уже надавал мне указаний.
Реджи тихонько захихикала.
Хармони была похожа на раненого зверя, который ни за что никому больше не доверится. Пэкстон еще никогда не видел ее такой… закрытой. Он знал, что прав, потому что именно он был в этом виноват. Это он сделал с ней такое. Как и с самим собой. И, черт возьми, его совершенно не грело осознание таких подробностей. Ему хотелось обвинить ее в том, что он это понимает, однако такой вариант означал, что Пэкстон все еще обладает мышлением двухлетнего ребенка. А если так, почему бы прямо сейчас не разреветься и не спеть о своих бедах-злосчастиях? Может быть, Джейк его научит. А Реджи поможет повзрослеть.
Хармони уже бежала им навстречу. Сердце Кинга екнуло, но она промчалась мимо, чтобы поприветствовать Реджи и Джейка.
Втроем они прошли мимо него, не сказав ни слова. Джейк сидел на руках у Хармони и болтал обо всем на свете, довольный как слоненок.
Тяжело навалившись на трость, Пэкстон сунул свободную руку в карман и побрел вслед за ними домой — в замок. По пути он остановился, чтобы взглянуть на огромное каменное чудовище. С каких пор он перестал думать о нем как о надоевшей до печенок обузе и стал называть его в мыслях домом?
Войдя внутрь, Кинг увидел Джейка уже в костюме дракона — маленькое славное босоногое зеленое создание.
— Если он не самый прелестный летний дракон из всех, кого я видела, — проговорила Хармони, — то я съем…
— Собственный язык, — перебила Дестини. — Ты отродясь ни одного дракона не видела. А нам еще никогда не удавалось отпраздновать этот день с костром.
— Я забыла, — безразлично сказала Хармони и пожала плечами.
Она была босиком, на пальце ноги слабо поблескивало кольцо. Черный ритуальный длинный наряд струился вокруг ее изящной фигуры. Всем, кроме Джейка, Хармони вручила по свече. Внуку Пэкстона достался барабан, в который он тут же принялся бить без устали и совершенно без всякого ритма.
— Что-то мне подсказывает, что ты пожалеешь о своем решении с барабаном! — стараясь перекричать шум, сказала Реджи.
— Неа! — ответила Хармони. — Суть этого праздника — в веселье. Поэтому мы должны веселиться. А теперь все встаньте в одну линию, Дестини возложит венки на ваши головы. Из цветов для леди, из зеленых трав — для джентльменов. Я зажгу ваши свечи, и мы все торжественно прошествуем к месту будущего ритуального костра.
— Почему все без обуви? — спросил Кинг.
— Потому что мы не такие зажатые, как ты, — ответила Сторм.
Дестини усмехнулась:
— Сегодня мы будем общаться с элементами природы — землей, воздухом, огнем и водой. А это лучше делать без одежды. Мне почему-то казалось, что это ясно и ежу.
Выругавшись про себя на чем свет стоит, Пэкстон разулся.
Когда все свечи были зажжены, Хармони взвалила на плечо тяжелый на вид мешок, подожгла свою свечу от свечи Дестини и взяла Джейка за руку.
— Я буду читать заклинание, а Джейк — барабанить. Теперь пойдемте.
Один за другим все пошли за ней на кухню, а затем через черный ход на улицу. Но еще до того как они вышли из-под укрытия замка, босые ноги Кинга не на шутку его взбесили. К тому же он чувствовал себя полным идиотом, потому что Морган и Эйден явно получали удовольствие от происходящего.
