Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
* * *
Предположим, что лошадь узнала нечто, но как долго она помнит то, что узнала? Французская исследовательница Кэрол Сэнки, опубликовавшая большое количество работ о поведении лошадей, показала, что они обладают долговременной памятью и переживания юных дней могут достаточно долго сохраняться в их голове[188]. Она также продемонстрировала, что положительное подкрепление гораздо более эффективно, чем негативное.
Сэнки работала с двумя группами жеребят, перед этим минимально общавшихся с человеком. Одну группу жеребят учили по команде замирать на месте, и если они оставались неподвижными, то получали вкусную награду. Другую группу учили тому же, но ничем не вознаграждали. Сэнки обнаружила, что жеребята, получавшие пищевое вознаграждение, учились быстрее и лучше запоминали усвоенные уроки, чем те, которых не подкармливали. Кроме того, она обнаружила, что положительные моменты в воспитании жеребят сформировали в них более положительное отношение к людям вообще. «Лошади ничем не отличаются от людей, – писала Сэнки. – Они лучше ведут себя, лучше учатся и запоминают, когда учеба проходит приятным для них образом».
По мнению Ганса Гофмана, одна из причин, объясняющих, почему люди и лошади лучше учатся в ситуациях с положительным для себя исходом, заключается в том, что плацентарные млекопитающие обладают нервным контуром, регулирующим общественное поведение и поведение при подкреплении, эволюционные корни которого уходят в глубину времен до предшествовавшей динозаврам эры. Когда задействован контур подкрепления, память эта остается при нем.
Контур положительного подкрепления был открыт еще в 1950-х годах, когда исследователи обнаружили, что если бы крысы могли нажимать на переключатель, подающий небольшое напряжение на некоторые участки их мозга, то делали бы это все время до самой смерти от голода, не отвлекаясь на еду. Иными словами, они впадали в зависимость. Этот nucleus accumbens, так называемое прилежащее ядро[189], существует в мозге всех млекопитающих и участвует во многих ситуациях привыкания.
На самом деле nucleus accumbens является всего лишь одной составляющей контура подкрепления. Гофман изучал и второй аналогичный контур – контур социального поведения. Он полагает, что этот мозговой контур также возник очень давно. «Эти социальные контуры присутствуют даже у рыб, также образующих сложные группы. Контуры существуют очень и очень давно, хотя, по всей видимости, функционируют теперь не так, как 500 миллионов лет назад», – сообщил он мне. Гофман обнаружил, что даже рыбы формируют какой-то уровень взаимосвязи и что благодаря этой древней социальной сети они подчас даже проявляют родительскую заботу.
«Если хорошенько подумать, – сказал Гофман, – это нельзя считать чем-то удивительным. Всем животным предоставляются одни и те же вызовы, одни и те же возможности. Всем нужно найти себе пару, пищу, защитить себя».
А потом он задал вопрос мне:«Как вы считаете, способны ли лошади привязаться к людям так, как это делают собаки?»
Я задумалась. До того, как я начала собирать материал для этой книги, я сказала бы – нет. Оставленные на собственном попечении лошади, сказала бы я, предпочтут, чтобы мы не докучали им.
«Сейчас, – сказала я Гофману, – я думаю иначе, чем раньше».
«На мой взгляд, они подобны собакам, – продолжил Гофман. – Я не влюблен в лошадей, я всего лишь исследую поведение животных. Мне известно, что кони образуют очень сложные социальные группы и что одомашнивание лошадей прошло настолько успешно потому лишь, что кони были способны на подобную общественную привязанность».
Мысль о том, что я могла бы чувствовать столь глубокую связь с лошадью – на уровне той привязанности, которую я испытываю к своему бордер-колли, – восхитила меня. Лошади ведут общественную жизнь, во всех отношениях столь же сложную и привлекательную, как общественная жизнь слонов. Я сразу вспомнила о кобыле Высокий Хвост и ее избранном жеребце, подумала о Карен и Лукасе и поняла, что все мы со времен мастеров плейстоцена пренебрегали знаниями о подлинной природе лошадей.
* * *
Получается, что животные способны поддерживать глубокие эмоциональные связи и учиться друг у друга. Но в какой среде предпочтительно учиться коню? Выдвинутое Сэнки предположение о том, что кони лучше обучаются при положительном подкреплении, подтверждается результатами предварительного исследования, проведенного биологом Кэтлин Морган. Занимаясь дрессировкой миниатюрных лошадей, она хотела выяснить, какое из действий по отношению к лошадям окажется более плодотворным: отрицательное (вызывающее неприязнь) или положительное. Она исследовала две группы коней: одну из них учили боковому шагу в сторону, толкая в бок (негативное действие), a другую учили тому же положительным подкреплением за правильное действие. Сэнки обнаружила, что обе группы обучались примерно с одинаковой скоростью, однако лошади, имевшие положительное подкрепление правильным действиям, проявляли большую готовность сотрудничать с дрессировщиком при выполнении дальнейших заданий. Подобно Лукасу, миниатюрные лошадки радовались сотрудничеству с человеком.
Поощрение эффективнее, чем сила, настраивало лошадей на долговременный процесс обучения. «Партнерство приобретает совершенно другой характер, когда конь получает только положительное подкрепление, – сказала мне Морган. – Мы как бы совершаем более качественную покупку. Это все равно что класть деньги в банк: если у вас там уже много средств, то, когда дело доходит до действительно неприятных вещей, таких как выравнивание зубов[190], снять нужную сумму становится проще, чем в том случае, если там почти ничего нет. Мы вносим свой вклад в дружественную связь, которая окупится позже».
Подобно Кэтлин Морган, немецкий этолог Констанц Крюгер Konstanze Krüger et al. The Effects of Age, Rank and Neophobia on Social Learning in Horses // Animal Cognition 17, 2014. P. 645–655[191] изучала процесс обучения лошадей, однако ее интересовал природный процесс обучения, их отношение друг к другу. Крюгер исследовала две различные популяции лошадей – живущих в конюшне и отпущенных на волю.
Согласно более ранним данным, лошади не учатся друг у друга (подобный вид обучения называется «общественным» обучением). Крюгер решила, что это утверждение ошибочно. Лошади, безусловно, способные на образование прочных связей между собой и чтение языка тела, должны учиться и путем наблюдения. Из множества исследований, в том числе и предпринятых Джейн Гудолл, мы знаем, что африканские приматы обучаются путем наблюдения, а значит, обладают тем, что некоторые специалисты называют «культурой» – то есть механизмом передачи знаний от поколения к поколению. Результаты достаточного количества исследований указывают на то, что данный тезис справедлив также для позвоночных, не принадлежащих к классу млекопитающих, например птиц.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
