Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Дело кончилось тем, что я полез еще дальше и поднялся мимо дверей к самой корме снаряда. Признаться, меня не оставляла мысль, что там найдется какой-то выход, который позволит нам с Амелией тайком покинуть цилиндр. (Я понимал, что в случае крайней необходимости можно воспользоваться зелеными вспышками точно так же, как на снаряде меньшего калибра, и сдвинуть всю махину с мертвой точки, но мне представлялось крайне важным, чтобы чудовища не заподозрили в нас самозванцев, подменивших настоящих пилотов.) К несчастью, путь был перекрыт. Здесь, в торце цилиндра, находился огромный люк, предназначенный для самих чудовищ. Тот факт, что его не успели открыть, в общем-то обнадеживал: если мы не могли выбраться наружу, то и к чудовищам это относилось не в меньшей степени.
Перед тем как спуститься обратно, я разрешил себе передышку и в течение нескольких минут размышлял на новую тему: куда же я, в конце концов, приземлил снаряд? Если мы упали в центре города, сила удара при падении, безусловно, вызвала неисчислимые беды; все это в последнем счете было делом случая, хотя шансы, пожалуй, складывались в нашу пользу. Большая часть Англии почти не застроена, и вполне вероятно, что посадка произошла в чистом поле. Оставалось надеяться, что это именно так; и без того у меня на совести лежал тяжкий груз.
Из-за стены, отделяющей коридор от главного отсека, ко мне по-прежнему доносились лающие голоса чудовищ, в чем-то не согласных друг с другом, а время от времени я слышал зловещий скрежет передвигаемого металла. Впрочем, в секунды затишья мне чудились и какие-то иные звуки, проникающие в корпус извне. Ничего удивительного: наша посадка должна была представлять собой весьма эффектное зрелище и привлечь к снаряду толпы народа, и, пока я с немалым риском для себя сидел у самой нарезки главного, кормового люка, мое воспаленное воображение подсказывало мне, что в каких-то четырех-пяти ярдах от меня собрались десятки, если не сотни людей.
Мысль была мучительной, невыносимой: более всего на свете я сейчас жаждал очутиться среди себе подобных. Чуть позже, обдумав все хорошенько, я осознал, что, если действительно вокруг нас собралась толпа, ей грозит смертельная опасность. Насколько же радостнее – при всей жестокости такой картины – было бы думать, что высадившиеся чудовища тут же окажутся в кольце наведенных на них винтовок!
Так или иначе, замерев в волнении у кромки люка, я уверил себя в том, что слышу за стальной броней снаряда человеческие голоса, и едва не расплакался от одной этой уверенности. В конце концов до моего сознания все-таки дошло, что в настоящий момент я не в силах больше ничего предпринять; тогда я спустился тем же путем, каким поднялся сюда, и вернулся к Амелии.
4
Прошло довольно много времени, но ни чудовища внутри снаряда, ни люди, которые, по моим предположениям, собрались снаружи, не предпринимали ровным счетом ничего. Каждые два-три часа я совершал очередное восхождение по коридорам, но главный люк на корме оставался по-прежнему плотно закрытым.
Между тем условия в кабине управления час от часу ухудшались, хотя температура, пожалуй, чуть-чуть упала. Освещения никто не выключал, воздух поступал бесперебойно, но пища стремительно разлагалась, распространяя в отсеке тошнотворный запах. Не прибавляло бодрости и то, что из лопнувшей трубы не переставая текла вода, – в нижней части кабины образовалось целое озеро.
Мы старались держаться как можно тише, не ведая, слышат ли нас чудовища, и опасаясь ужасных последствий, если вдруг услышат. Правда, сами монстры, казалось, совершенно погрязли в собственных приготовлениях: сколько раз я ни поднимался к люку, ведущему в их отсек, там по-прежнему не умолкал шум.
Голодные, усталые, потные, испуганные, мы уселись рядышком на наклонном металлическом полу, выжидая удобной минуты, чтобы ускользнуть на волю. Вероятно, на какое-то время нас сморил сон; я очнулся с внезапным чувством, что в нашем окружении произошла определенная перемена. Взглянув на часы – ввиду отсутствия карманов на нижнем белье я ухитрился пропустить цепочку под пуговицей через петлю, – я установил, что с момента нашего прибытия на Землю миновали без малого сутки. Надо ли говорить, что я немедля разбудил Амелию, чья голова покоилась у меня на плече.
– Что такое? – встрепенулась она.
– Ты ощущаешь запах? – Она принялась громко нюхать воздух, наморщив нос. – Чувствуешь, пахнет гарью?
– Верно, – согласилась Амелия и вдруг воскликнула: – Так это же костер! Горящая древесина!
Нами овладело неистовое возбуждение – запах представлялся таким родным, ни с чем не сравнимым.
– Люк, – произнес я многозначительно. – Они наконец открыли люк!
Амелия уже была на ногах:
– Скорее, Эдуард! Пока не поздно!
Я подхватил ее ридикюль и повел свою спутницу по круто изогнутому полу к коридорам. Затем я пропустил Амелию вперед с тем расчетом, что подхвачу ее, если она упадет. Поднимались мы медленно, обессиленные выпавшими на нашу долю суровыми испытаниями. Но ведь мы полагали, что поднимаемся в последний раз – из преисподней марсианского снаряда на свободу.
5
Почувствовав опасность, мы замерли, не дойдя до конца коридора, и бросили взгляд вверх, на небо.
Оно было синее-синее и нисколько не походило на небеса Марса – это была свежая, умиротворяющая синева, какую с наслаждением видишь в теплый летний вечер. По этой синеве плыли перистые облачка, далекие, покойные, тронутые багрянцем заката. Но гораздо ниже и ближе к нам вился тяжелый серый дым – именно он и доносил до нас запах горящего дерева.
– Пойдем дальше? – шепнула Амелия.
– Что-то мне это не нравится, – отозвался я. – Я надеялся, вокруг соберутся толпы народа. Слишком уж все тихо.
И тут, будто опровергая мои слова, до нас донесся резкий стук металла по металлу, и коридор озарила ослепительная зеленая вспышка.
– Значит, чудовища уже выбрались наружу! – прошептала Амелия.
– Надо посмотреть. Оставайся здесь.
– Ты меня не бросишь?
В ее голосе вдруг прорвались какие-то новые нотки, он едва не сорвался от напряжения.
– Только доберусь до кромки люка, – заверил я. – Должны же мы знать, что там происходит.
– Будь осторожен, Эдуард. Постарайся, чтобы тебя не заметили.
Я передал ей ридикюль и пополз наверх, терзаемый самыми противоречивыми чувствами. К переполнявшим мою душу испугу и тревоге добавлялись волнующие ощущения, приходящие извне: я понимал, что дышу воздухом Земли, впитываю в себя ароматы родины.
Подобравшись к самой кромке, я лег на металлический пол ничком и подтянулся на руках. В вечернем полумраке я увидел огромную яму, которую снаряд вырыл при своем бешеном приземлении, а в яме моим глазам предстало зрелище, наполнившее меня паническим ужасом.
Прямо под округлой кормой снаряда лежала упавшая крышка главного люка – огромный стальной диск примерно восьмидесяти футов в поперечнике. Когда-то именно этот диск противостоял ярости взрывов при запуске; теперь его вывинтили изнутри и сбросили на песок, очевидно, за ненадобностью. А чуть поодаль марсианские чудовища уже приступили к сборке своих дьявольских машин.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
