Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Репортеры, которые участвовали в преследовании, быстро припарковались и направились в здание “Associated Press”, но мало кому удалось втиснуться в лифт вместе с Накамото и репортером “АР”. Журналисты вновь и вновь спрашивали Накамото, не он ли создал Биткойн, и тот опять ответил отрицательно, прежде чем скрыться в офисе АР.
Пока репортеры дожидались следующего шага Накамото, их внимание вернулось к статье Гудмен, к которой все теперь стали относиться более скептически. Комментаторы на Reddit и в Twitter указали, что почти все доводы Гудмен были сомнительными, если не считать ответ, который она получила от Накамото, подкараулив его прямо перед домом. Как Гэвин Андресен написал на Reddit в гневном открытом письме к Гудмен, слова Накамото можно объяснить тем, что он готов был сказать что угодно, лишь бы настырная журналистка оставила его в покое.
Несколько людей нашли все сообщения Дориана Накамото в Интернете и проанализировали их. Ранние письма создателя Биткойна были лаконичными и безупречными по стилю, тогда как по обзорам Дориана Накамото на Amazon и его письмам в журнал по моделированию было ясно, что он владеет английским языком в лучшем случае посредственно. Его обзоры на Amazon содержали довольно много грамматических ошибок, не говоря уже о стилистических недостатках.
С наступлением вечера многие пришли к выводу, что статья Гудмен – это просто очередной пример неудачного и слишком агрессивного журналистского расследования. Интервью, которое Дориан Накамото дал репортеру “АР”, лишь подтвердило этот вывод. Он недвусмысленно дал понять, что не имеет никакого отношения к Биткойну, и сомнений в этом почти не было. Дориан вообще практически не понимал, о чем идет речь, несколько раз неправильно произнес слово “Биткойн” и даже думал поначалу, что это какая-то компания. Теория Гудмен окончательно рассыпалась ночью, когда поступили новости с веб-сайта Р2Р Foundation, на котором Сатоши опубликовал несколько заметок о Биткойне еще в 2009 году. В первом сообщении на этом форуме после длительного перерыва – и первом сообщении где бы то ни было с 2011 года – пользователь по имени “Сатоши Накамото” написал всего четыре слова “Я не Дориан Накамото”.
Конечно, ничто из этого не являлось решающим доказательством того, что Дориан не был создателем Биткойна. Если бы Дориан был Сатоши, он вполне мог бы вернуться из офиса “АР” домой, войти на форум Р2Р и оставить сообщение. А если Сатоши был так умен, как многие считали, он прекрасно знал, как отвести от себя подозрения, и ему даже не потребовалось бы быть очень хорошим актером. В любом случае инцидент подчеркнул, насколько большое внимание Сатоши все еще уделяет своей анонимности. Расследование также привлекло внимание к биткойнам, которые Сатоши добыл в первый год существования сети, когда всю систему обслуживали только его компьютеры. Аргентинский эксперт по безопасности Серхио Лернер тщательно проанализировал закономерности в показателях майнинга и пришел к выводу, что Сатоши заработал более миллиона биткойнов, которые теперь стоили почти миллиард долларов. Однако еще больше впечатляло то, что Сатоши не потратил ни одного полученного биткойна. Похоже, он руководствовался действительно бескорыстными мотивами.
Инцидент также подтолкнул многих людей к выводу, что на самом деле не так уж и важно, кто такой Сатоши Накамото. На несколько часов весь мир поверил, что создатель Биткойна был пожилым либертарианцем и железнодорожным моделистом, живущим со своей матерью под Лос-Анжелесом, но курс Биткойна на это никак не отреагировал. Биткойн-протокол теперь поддерживала группа разработчиков во главе с Гэвином Андресеном, и код говорил сам за себя. Даже если бы Сатоши вернулся, он не смог бы единолично решать судьбу проекта.
* * *
В тот же день, 6 марта, произошло куда более важное для Биткойна событие, но о нем знало гораздо меньше людей. Всего через несколько часов после публикации материала о предполагаемом Сатоши четыре человека вышли на сцену в одной из аудиторий в нью-йоркской штаб-квартире банка Goldman Sachs.
Это была закрытая конференция для наиболее влиятельных клиентов хедж-фонда Goldman Sachs, на которую явились бывший мэр Нью-Йорка Марк Блумберг, бывший глава Банка Англии и бывший президент Всемирного банка. Что касается людей на сцене, то они должны были рассказать этим и другим лидерам из мира политики и финансов, что такое цифровые валюты и какие возможности они открывают. Четверку возглавлял высокий лысый Пол Уокер, один из руководителей технического отдела Goldman Sachs. Он и открыл заседание. “Биткойн – это интернет-валюта, которая стоит больших денег и была изобретена неизвестным человеком, – сказал он, тут же шутливо добавив с намеком на статью Гудмен, – хотя, возможно, второе уже неверно”.
Рядом с Уокером сидели Барри Зильберт и Крис Ларсен, которого Джед Маккалеб пригласил на должность руководителя в свой новый криптовалютный стартап Ripple. Большинство людей в аудитории были в галстуках, но Ларсен и Зильберт следовали духу Кремниевой долины и оделись в более свободном стиле. Четвертым экспертом был Джеймс Фриз, бывший глава FinCen, федерального агентства по расследованию финансовых преступлений.
Барри спросил, сколько людей в комнате скептически относятся к цифровым валютам, и большинство присутствующих тут же подняли руки. Барри отметил, насколько отличается эта реакция от собраний технологических элит на Западном побережье, где осталось уже совсем немного скептиков. Он сказал, что это напоминает ему о ранних днях Интернета, когда многие сотрудники традиционных компаний бросали вполне неплохие должности, чтобы продвигать свежие идеи в стартапах.
“Биткойн либо изменит все, либо не изменит ничего”, – сказал Зильберт.
Взывая к финансовому чутью посетителей, Ларсен обратил их внимание на то, что лежащая в основе Биткойна технология делает возможным нечто такое, что никогда не было возможно ранее, а именно – подтверждение финансовых транзакций без центрального оператора.
Однако самые воодушевляющие комментарии прозвучали из уст Уокера. Он сказал, что концептуальные инновации, реализованные в Биткойне, были не просто тщательно продуманными и полезными; они могли радикально повлиять на будущее всей финансовой системы. Он провел много времени, изучая Биткойн, и явно был впечатлен тем, что узнал. Уокер сказал, что Goldman Sachs не планирует покупать или продавать биткойны, но изучает возможные способы применения технологии блокчейна для улучшения бизнеса. Для согласования биржевых операций банку сейчас требуется три дня, как отметил Уокер. Что если бы платежи обрабатывались мгновенно и записывались в общедоступный блокчейн, где их мог бы проверить каждый, кому это нужно?
Барри Зильберт и Крис Ларсен о таком даже не мечтали. Мало что могло помочь их делу больше, чем слова одобрения от банка, который славился своими точными прогнозами и умением делать правильные ставки в сложных ситуациях. Уокер не делал никаких официальных заявлений, но было очевидно, что он относится к криптовалютным технологиям со всей серьезностью.
Уокер был не единственным представителем финансовой системы, увлекшимся идеей блокчейна. Многие другие банкиры также начали понимать то, что Гэвин Андресен осознал еще в 2010 году, когда впервые ознакомился с концепцией финансовой сети без единой точки отказа. Для банков, которые уже едва могли защититься от кибератак, платежная сеть, способная продолжать работу даже при отключении многих серверов, была невероятно привлекательной. Говоря шире, банки начинали реагировать на все более дерзкие усилия по децентрализации финансов, угрожавшие отнять у них бизнес. Краудфандинговые компании и пиринговые сервисы кредитования наподобие Kickstarter и Lending Club пытались связать заемщиков и займодавцев напрямую, и в таких схемах банкам просто не было места. Казалось, блокчейн угрожает отнять даже самый традиционный бизнес банковской отрасли – обработку платежей.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
