Но боже мой, какая скука,С больным сидеть и день и ночь,Не отходя ни шагу прочь!..
И далее по тексту, вплоть до забирающего дядю черта. И подпись внизу: А. С. Пушкин.
Медсестры, прочитав:
– Смешно, точно про нас. А откуда это?
– Что откуда? Кто плакатик повесил?
– Да нет, при чем тут Пушкин? Разве он такое писал?
– Да как бы да.
– А где, чего-то не припомню.
– А вы читали?
– Конечно, читала.
– Ну тогда спасибо, избавили от выбора, что вам подарить на Восьмое марта.
Новое административное начинание: кто поступает без страхового полиса – в кассу. Нету денег – домой. Не можешь выписать, тогда по крайней мере экономь на всем, на обследованиях, на препаратах. Приказ спорный, пусть его законность обсуждают специалисты, мне интересно другое. Вот, например, постоянный пациент. Фамилия Бухарин. Социальный статус – старший прапорщик в отставке. Военный билет не нужен, на лице написано: прапорщик. Место постоянной дислокации – полузаброшенный военный городок. Вопрос: человек с такими данными может не пить? Ответ: может. После 10-го числа, когда заканчивается пенсия. Дальше – все, тупик. На помощь и содействие соседей рассчитывать не приходится, соседи в основном отставные майоры, их пенсия побольше и заканчивается в середине месяца. И тут остается выбор – или в петлю, или прыжок с крыши. Выбирается крыша. Но дома в поселке в три этажа, поэтому Юра – наш старый знакомый. Так и вчера, весь день стоит на крыше в позе Рамзеса Второго, почему-то в женских трусах-стрингах. Наверное, в надежде, что так люди скорее заметят и предложат слезть поправить здоровье. Но никто не предлагает. Юра к вечеру покрывается волдырями от солнечных ожогов и, устав стоять, падает. До темноты продолжает принимать воздушные ванны в кустах, в той же позе, но уже лежа. Люди ходят мимо, не обращают внимания. Лежащий на земле Юра – явление привычное, пусть и в стрингах. Но вечером кто-то замечает неладное. Вызывает «Скорую» и Юра поступает в реанимацию. И тут самое интересное. На рентгенограмме расколотый череп, и все знают, что точно такая трещина, в том же самом месте на его тыкве была и месяц назад, и полгода, и вообще всегда. И он с ней живет. И все знают, что через пару дней Юра проснется и пойдет домой, томиться в ожидании очередной пенсии. Но меры принимать надо, специалисты, томограммы. Цену вопроса подсчитать не сложно. И как тут быть, как исполнить приказ?
Рассказываю начмеду вчерашнюю историю. Если будет скандал, надо упредить, пусть лучше вначале узнает мою версию происшествия, а потом чужую, со стороны. Накануне похоронили в больнице одного важного чиновника. Хотя, надо сказать, похоронили не мы, а как в таких случаях часто случается, убила должность.
Товарищ разбился на своем авто, сев за руль пьяным до безумия. Супруга погибает на месте, зять скорее всего выживет, но останется придурком. Народ, проезжая по шоссе мимо, останавливался, удивлялся, как в таком куске металла кто-то еще смог не умереть на месте. По шильде гаишники установили марку, оказался новенький «Крайслер». Еще все удивлялись, откуда у чиновника деньги на новый «Крайслер»? Хотя бывает, наследство, счастливый лотерейный билет.
Сразу звонки с работы, с министерства: как? Чем помочь? А что он делает в районной больнице? Мы его переведем в серьезную клинику! Спрашиваю начмеда, если заберут – отдавать? Тот категоричен: да к еб…м! Пусть забирают, и хер с ним, меньше геморроя.
Хорошо, отвечаю его сотрудникам, переводите в ВМА, только учтите, клиент в коме. Реанимобиль, ИВЛ, пожалуйста, за ваш счет. Нет вопросов, оплатим все. Приехала пара докторов на платной «Скорой», посмотрели, погрузили на носилки. Я показал им свои часы:
– Время, с этой минуты он ваш.
Через 10 минут ребятки закатывают носилки обратно, пытаясь реанимировать труп.
– Заберите его себе, он у вас нетранспортабельный.
– А зачем вы его брали?
– А мы и не брали, мы еще даже не отъехали, еще на вашем крыльце были, как он остановился.
С армейскими надо разговаривать на понятном людям языке:
– А меня это не е…т! Зачем я вам на часы показывал? Прошло десять минут? Прошло. Я возьму, базара нет, только сбегайте в приемное, я туда позвоню, оформим новую историю. Направление мне напишите, так и так, доставили нам труп. Я напишу, что мои ребята его оживили, но ненадолго. И не е…те мне мозг, что он был нетранспортабельный. Это просто вы свой аппарат ИВЛ вовремя не проверили. Это мы еще разберемся, исправен ли он у вас.
Те поняли, что простой наезд не пройдет, во избежании дальнейших разборок взяли смерть на себя и отвезли тело в морг. Как выяснилось, у парней в машине действительно сломался аппарат ИВЛ. А вчера я не поленился, сходил на вскрытие. Оказалось, что вещество, находящееся в черепной коробке, практически не пострадало, произошло не более чем его сотрясение. Ушиб легких был, но вполне совместимый с жизнью, и через неделю у нас он бы наверняка поправился. Но это судьба.
Твердят постоянно: кризис, кризис. Ерунда все это. И деньги есть, и никакого кризиса в стране. Нам покупают новую технику, новый передвижной рентгеновский аппарат. Вещь нужная, особенно в операционной. Дорого, но зато цифровой, фотобумаги не требует. Уже прикинули экономию, дух захватывает.
Плохо одно. Приехали инженеры, собрали, проверили. Уехали. И оказалось, по высоте ни в одну дверь он не проходит, в ту же операционную. Это ерунда, у нас есть кувалда, а кувалда, как говорит знакомый прораб на стройке: кувалда – это хорошо. Короче, двери разнесли. Потом подумали, в лифт-то он тоже не входит, а тут сложнее, тут кувалда не поможет. Звонят инженерам, приезжайте, разберите, закиньте в оперблок, а там соберете. А те резонно: хер вам. Заплатите – приедем, а так нет, это не гарантийный случай. А так если сломается – звоните. Сами разберете – с гарантии снимем. А как он теперь сломается? Никогда он не сломается, так и стоит на первом этаже. И где тут, спрашивается, кризис, в чем?
Селфи
Вот селфи, кажется, забава безобидная. Но бывает всякое.
Утром в реанимацию врывается мадам:
– Пустите, мой муж тут! Я его уже три дня ищу, как ушел из дома ночью.
Судя по одежде, он пришел сразу к нам, под утро влетел в приемный покой с криком «Помогите! Я сейчас умру!». Вернее, одежды на нем не было, а был с собой только образ Спасителя и полотенце на бедрах. Долго по улицам в таком наряде не погуляешь, по ночам уже холодно. Третий день человек лежит связанный, а отпускать его страшно, здоров. Потом оказалось, мастер по боксу, тяжеловес, потому и вязали всем коллективом. Непонятное вещество, грибы, спайс или что-то новое, расширяющее сознание.
