Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
— Да, — подтвердил он. — Отказался я. Решил более военизированную форму сделать.
Разговор про форму, я понимал, мог быть бесконечным. Слишком важна эта тема для тех, кто служит. Решает все.
* * *
На вопрос, окажет ли кипрский кризис влияние на развитие российского топливно-энергетического комплекса, Игорь Сечин ответил:
— Этот вопрос выходит за рамки моей зарплаты.
Но дал понять, что кризис на этой зарплате не отразится.
* * *
Как министр сельского хозяйства Николай Федоров обратил внимание прежде всего на то, что египтяне очень заинтересованы в поставках зерна и растительного масла из России.
— Я вообще давно заметил эту закономерность: чем сильнее революционные настроения в стране, тем больше люди…
Он помедлил, подбирая слово.
— Едят? — подсказал я.
— Да, едят! — обрадовался Николай Федоров. — Есть такая закономерность.
— А кто эти египетские генералы с такими большими красивыми погонами? — спросил я у Николая Федорова.
— Один, — рассказал он, — участвовал в переговорах. Это командующий противовоздушной обороной Египта (еще одна тема переговоров стала понятнее. — А. К.). А второго не знаю… Это его адъютант, наверное! Видите, какая цепь на мундире!.. А, у него, наверное, ядерный чемоданчик! — догадался Николай Федоров.
Я не хотел знать такую возмутительную тайну: она могла слишком дорого стоить.
Ведь до сих пор Египет не только отрицает наличие ядерного оружия, а даже никто и не намекает, что оно у Египта есть.
* * *
У самого входа в главный российский храм после всех кордонов, которых было по обыкновению много, прямо возле последней рамки металлоискателя была размещена большая плазменная панель — очевидно, чтобы прихожане, дошедшие (если не сказать пробившиеся) сюда по приглашениям и оказавшиеся в очереди, не испытывали себя гневом. Транслировали запись обращения патриарха Кирилла. Обращение было эмоциональным по содержанию и очень доступным по форме. Патриарх говорил про пользу Великого поста:
— В это время мы ограничиваем самих себя, — говорил патриарх, — воспитываем свою волю, одерживаем над собой победу. Ведь если мы не сможем ограничить себя в пище, то что же мы сможем во всем остальном?
Между тем, словно в подтверждение его слов, случай проверить себя и при желании одержать над собой победу предоставлялся прямо сейчас. Для этого надо было отойти от рамки металлоискателя метров на двадцать. Здесь работал киоск «Крошка-картошка».
Зрелище это было удивительное. Когда где-то ожидается приезд первого лица государства (а тем более двух первых лиц), предприятия общепита вымирают на много сотен метров вокруг и в мирное-то, так сказать, время. А из-за витрины «Крошки-картошки» за всеми кордонами в пасхальный вечер, когда пост, мягко говоря, не закончился, в шаговой доступности (то есть идти секунд тридцать) от входа в храм Христа Спасителя струился приветливый свет.
Я, понимая, что «Крошка-картошка» дана нам здесь во искушение (в обычное время киоск тоже стоит здесь, но не нагружен, конечно, таким сакральным смыслом), подошел поближе с некоторой опаской и пригляделся. Сэндвич с мясом здесь стоил 70 рублей, с куриной грудкой — 91 рубль.
После ливня, который обрушился на город и закончился только десять минут назад, отчего-то особенно хотелось есть. Но я помнил только что прозвучавшие слова патриарха (их, безусловно, слышали и продавцы, потому что трансляция была организована на высоком уровне и звук разносился на всю Волхонку) и смог ограничить себя в пище. Правда, не удержался от вопроса:
— Но ведь пост еще продолжается? — спросил я у продавцов, немолодых мужчины и женщины. — И я вижу, не все справляются…
Дело в том, что у прилавка, как и у рамки металлоискателя, была небольшая очередь.
— А у нас есть и постное меню, — ответила мне искусительница. — Вот грибной наполнитель к картошке, пожалуйста…
Выйдя из храма после службы, я снова увидел очередь у «Крошки-картошки». Теперь в ней пришлось бы постоять. Тут делался по крайней мере недельный план.
Подойдя к метро, я увидел юную пару, которая напряженно христосовалась у входа и не могла остановиться.
А главное, не хотела.
* * *
В пресс-центре «Ленэкспо» глава оргкомитета «Сочи-2014» Дмитрий Чернышенко и вице-премьер России Дмитрий Козак представили медали зимней Олимпиады в Сочи.
— Дмитрий Николаевич, — обратился Дмитрий Чернышенко к господину Козаку, когда тот, бурно выговорившись, закончил свое краткое приветственное слово. — Не уходите!
— Медаль хотите мне дать?
— Конечно! — кивнул Дмитрий Чернышенко. — Вот, выбирайте любую, какая вам подойдет! Вот олимпийская, а вот паралимпийская!
Дмитрий Козак вежливо улыбнулся. На паралимпийскую медаль он по всем признакам претендовать был не намерен.
* * *
— А во сколько обходится содержание однокомнатной квартиры в Грозном? — спросил кто-то из журналистов Рамзана Кадырова.
Глава Чечни некоторое время думал над этим вопросом, а потом вдруг просветлел лицом.
— А черт его знает, во сколько оно обходится! — воскликнул Рамзан Кадыров.
Потом он еще на несколько секунд задумался, поняв, видимо, что ответ получился нечетким:
— Не знаю! Ведь у меня двухкомнатная!
И он, не удержавшись, сам с удовольствием расхохотался.
* * *
Строители железнодорожного вокзала в Сочи стояли полукругом в несколько рядов перед стойкой с микрофоном и сосредоточенно подталкивали друг друга к этой стойке.
— Девчонки! — крикнул наконец один из начальников строительства. — Хватит! И грудь уберите куда-нибудь!
— Почему? — рискнула спросить одна девушка (то есть не «куда?», а именно «почему?»).
— Выпирает! — исчерпывающе разъяснил ей начальник.
Она горько вздохнула, от чего выпирать стало на мгновение еще побольше.
* * *
Один из участников прошлой «восьмерки», куда Владимир Путин не поехал, рассказывал мне про одно из таких плотных заседаний, на котором присутствовали только лидеры стран и шерпы. Мировая общественность замерла в ожидании, что сделают эти могущественные люди для планеты за дверями, закрытыми так плотно, а они, только начав, по предложению немецкого канцлера Ангелы Меркель прервались и с облегчением пошли смотреть футбол с «Баварией». А мировая общественность в это время так и гадала: да что же там они решат, в конце концов?! А там смотрели футбол и спорили только по этому поводу. Прервал дискуссию Барак Обама: зашел в комнату, где все прильнули к голубому экрану, и извиняющимся тоном сказал, что уже маленько неудобно.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
