Книга Танцующая на ветру - Наталия Терентьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
В метро мне уже просто казалось, наверное, что все смотрят на меня с брезгливостью. Случай в салоне как-то сильно подорвал мою уверенность в себе. Я видела, что Маша что-то пишет мне ВКонтакте, но я даже открывать не стала сообщение. А смысл? Наверняка отвечает про дедушку, как это хорошо, что я его нашла. А дедушка мне только померещился.
На Ленинградском вокзале я сразу взяла билет, чтобы уже не сомневаться, и отошла подальше от полицейских, которые бдительно осматривали всех проходящих. Поскольку полицейские были везде, я переходила с места на место, что было наверняка очень подозрительно, я ловила на себе взгляды пассажиров и охраны, и это было крайне неприятно. Или все же мне это только казалось.
Я зашла в туалет, осторожно оглядываясь – как бы не столкнуться с Раей. Она ведь выйдет на работу, а ее работа заключается в поиске новых девочек для каких-то темных дел и, скорей всего, в воровстве.
В зеркале на меня смотрела взрослая, усталая девушка. Хоть я и выспалась у Ростовцева, вид у меня был не очень. Грязная одежда, неровно пришитый рукав, второй опять надорвался, наверное, когда охранник выкинул меня из салона красоты. Для салона красоты я оказалась недостаточно красивой. Я умылась. Чем причесываются люди, когда у них нет под рукой щетки или расчески, ведь так бывает? Я как можно аккуратнее пригладила волосы водой. Конечно, есть такие прически, когда специально имитируют всклокоченность и растрепанность… Но мне как-то это не идет. Я выгляжу крайне подозрительно с всклокоченными волосами.
Я вышла в зал, встала в окна, стала наблюдать за людьми. Это самое увлекательное занятие, никогда не соскучишься. Каждый человек – особый мир, если его разгадывать, очень много интересного можно узнать.
Мне совершенно не понравилась Москва – чудовищно огромная, грохочущая, равнодушная. Сотни бегущих мимо меня людей, озабоченных, много нерусских, говорящих на своем языке. У нас в городке такого нет. Я не чувствовала, что я сейчас нахожусь в родном городе, хотя ведь это именно так. Я помню Москву совсем другой. Но я даже не смогу сейчас найти то место, где мы жили с мамой. Где-то ведь есть адрес, в документах, надо будет когда-нибудь туда обязательно съездить, пока не снесли дом.
До поезда оставалось двадцать минут, я взяла билет в общий вагон не на электричку, а на поезд, останавливающийся у нас, и решила на всякий случай подойти пораньше к вагону.
Я оглянулась, как будто меня окликнули.
– Вы идете? Не мешайте, отойдите! – пихнул меня какой-то мужчина.
Я шагнула в сторону. По залу шел, внимательно оглядываясь, ища кого-то, Андрей. Ошибки быть не могло, я его ни с кем не спутаю. Может быть, он ищет меня? Догадался, с какого вокзала я уезжаю. Не зря его приняли в такой институт… Я, чуть поколебавшись, махнула ему рукой. Но как тут увидишь друг друга в такой толпе? А я как его увидела? Не знаю…
– Телефон держи крепче! Рот не разевай! Шалавы ходят кругом… – Женщина рядом выразительно показала на меня своему сыну. Пухлый подросток в сильно обтягивающих его толстые ноги голубых брючках почмокал губами и показал мне неприличный жест языком.
Я отвернулась, отошла от них. Я смотрела издалека на Андрея, понимая, что это тот человек, рядом с которым я не буду одинокой. Откуда я это знаю? Я вижу его второй раз в жизни. Но ведь есть что-то большее, чем обычные слова, чем частое общение. Можно видеть человека каждый день и быть совершенно чужими. А можно вот так, как у нас – увидеться и понять, что это и есть твой человек, с которым ты должна быть.
Я стояла и смотрела на него. Наврал матери, наверное… Он уже взрослый, студент, но Анна Михайловна, судя по всему, еще пытается руководить его поступками. Хорошо мне – мною никто не руководит, потому что я никому не нужна.
Я видела, как он достал телефон, звонит кому-то. У меня в кармане куртки раздался звонок. Мне звонит. Я подержала в руках телефон и убрала его обратно.
Как я к нему подойду, если люди называют меня шалавой? Значит, я сейчас похожа на шалаву. А не на девушку, к которой стоит бежать сломя голову через всю большую Москву.
Я вышла вместе с группой ярко одетых школьников на перрон, нашла на табло свой поезд, быстро добежала до вагона, не оборачиваясь, чтобы не передумать, и села в вагон. На всякий случай я еще выключила телефон.
Зачем ему видеть меня сейчас? Чтобы разочароваться? Как странно, когда внутри тебя все разрывается от противоречий. Словно два человека. Один чего-то хочет, другой его удерживает. И не знаешь, кто из них прав.
В какой-то момент я хотела встать, выйти из вагона, побежать к нему, но не стала этого делать. Почему? Боялась показаться ему жалкой, оборванной, потерянной? Не хотела, чтобы он из-за меня врал матери, которая в свое время честно пыталась стать для меня другом? Не знала, что сказать, испугалась чего-то большого, нового, что совершенно не вписывается в мою обычную жизнь, испугалась захлестывающего меня непонятного, ни на что не похожего чувства?
Я поняла, что если я сейчас к нему подойду, я могу поехать с ним куда угодно. Скажет – бросай училище, поедем со мной в Питер, поеду. Думать, что там будет, как я буду жить, что делать, я совершенно не могу и не хочу. И вот это испугало меня больше всего. Больше разорванных рукавов куртки и того, что я сейчас похожа на девушку, живущую на вокзале, от которой шарахаются приличные матери с хорошо откормленными подростками.
Но себе я сказала так: я не хочу, чтобы он видел меня такой. Пыталась обмануть саму себя, от этого мне стало как-то нехорошо. Если два человека, живущие внутри меня, врут друг другу… Тут вдруг вылез и стал противненько хихикать мой знакомый бес: «А вот и испугалась, а вот и испугалась… Все профукала! Все профукала!» – «Заткнись! – сказала я ему. – Я не испугалась… Точнее, да, я испугалась». Сказала – и мне сразу стало проще. Может быть, тот второй человек, который живет внутри меня, это и есть этот бес. Просто я так его обычно не зову, чтобы не впадать в мистику.
Вера в потусторонние силы очень ослабляет. Если знаешь, что есть что-то, что поможет, даже если ты ничего для этого не делаешь, или, наоборот, сколько не бейся, а темная непонятная сила все сметет и встанет у тебя на пути, то какой смысл вообще куда-то стремиться и биться?
С отцом Андреем у нас как раз был такой разговор, когда я поступила в училище. Он сказал мне, что на это была воля Божья и что я просто не понимаю ее, и понимать мне не надо. В тот момент мне было очень приятно. Когда чувствуешь, что ты исполняешь волю огромной, надчеловеческой силы, которую не видно и не слышно, и ты сам становишься частью этой силы, ты ведóм, но ведо`м кем? Тем, кто во всем и везде. А потом мне стало странно и страшно. Ведь если так, и я этой воли не знаю и узнать не могу, то все следующие мои шаги можно и не делать? Я же не знаю, чего хочет Бог?
Отец Андрей, когда я поделилась с ним своими сомнениями, назвал это схоластикой, сказал, что я запуталась, и посоветовал мне думать поменьше на эту тему, по крайней мере, из чего я сделала вывод, что он сам не знает ответа. Иначе бы он попытался простыми словами мне объяснить.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Танцующая на ветру - Наталия Терентьева», после закрытия браузера.