Мы признаем, что восхищаемся оригинальностью применения логики свободного выбора, но одновременно считаем ее, грубо говоря, глупой. Это все равно что выдать наиболее уязвимой части населения кредит для игры на рынке ценных бумаг фактически за счет государственных средств, причем под достаточно высокий процент – а выплачивать этот кредит они начнут только после выхода на пенсию.
Один из нас (Боб) попытался сымитировать результаты такой игры на фондовом рынке на основе данных о доходности акций и облигаций за последние сто лет, чтобы понять, имеет ли это смысл{527}. Откровенно говоря, было в этом плане одно условие, делающее его довольно выгодным для пенсионеров. Если доходность акций повторила бы динамику их доходности за последние сто лет, то пенсионер, вложивший в них весь свой инвестиционный фонд, заработал бы совсем немного. Но для этого требовалось сделать два радикальных допущения. Стратегия управления портфелем с более или менее стандартной комбинацией акций и облигаций даже при высоком уровне доходности в среднем приносила очень небольшой выигрыш. Кроме того, такие стратегии были рискованными: базовый вариант плана (для среднего рабочего, основанный на адаптированной к жизненному циклу пропорции акций и облигаций) приносил убытки на протяжении 32 % времени функционирования. Если принять более вероятное предположение касательно доходности акций – о том, что они отражают динамику доходности акций в своих странах, а не в США прошлого века, где она была исключительно высокой, – план уже не просто становился рискованным, а приносил убытки в течение 71 % времени для базового портфеля ценных бумаг. Состоящий полностью из акций инвестиционный портфель приносил убытки 33 % времени функционирования, а средняя прибыль оказывалась незначительной.
Администрация Буша рассматривала эту идею в качестве ключевой инициативы в начале второго срока президентства. После того как она оказалась непопулярной, от нее отказались. Десять лет спустя тем более маловероятно ее возвращение в повестку дня реформ в духе Новой истории. Но планы правых и левых партий постепенно мутируют: приватизация программ пенсионного страхования а-ля Буш эволюционировала в программу приватизации Medicare а-ля Пол Райан. Наиболее существенный пункт модификации Medicare по плану Райана – прекращение страхования тех, кто достигнет 65-летнего возраста после 2022 года. Вместо страховки они будут получать ваучеры и покупать в обмен на них медицинскую страховку на коммерческом рынке. План обещает экономию бюджетных расходов, поскольку ваучеры индексированы на динамику потребительских цен, а не на динамику гораздо более быстро растущих цен на медицинские услуги. У этой бюджетной экономии есть и обратная сторона. В Бюджетном управлении Конгресса подсчитали, что к 2030 году типичный пенсионер старше 65 лет будет оплачивать 68 % стоимости медицинских услуг против 25 % – в случае если программа Medicare будет продлена{528}. Этот план и основанные на нем предложения республиканцев, касающиеся бюджета, в значительной степени базируются на Новой истории США. Американцы больше не могут рассчитывать на поддержку правительства, как это было в 2010-х годах.
Регулирование фондового рынка
Газеты наперебой расписывают различные аспекты правительственного бюджетного кризиса; назовем лишь некоторые сферы, которых коснулось сокращение расходов: начальное и среднее образование, государственное высшее образование, «инфраструктура», система правосудия, центры по контролю и профилактике заболеваний, финансирование фундаментальных научных исследований, предотвращение глобального потепления. Конечно, бюджетный кризис может затронуть любую сферу общественной деятельности и в любое время в том смысле, что бюджетные ресурсы отнюдь не неисчерпаемы (поэтому средства налогоплательщиков следует расходовать с должным уважением). Но все эти множественные проявления кризиса выходят за рамки обычного бюджетного процесса. Если в соответствии с Новой историей правительство теперь рассматривается как проблема, а не как поддержка для граждан, то органам власти придется бороться хотя бы за сохранение бюджета, невзирая на реальные нужды населения в их услугах.
Регулирование фондового рынка – одна из наиболее существенных функций правительства. Регулирование правил бухгалтерского учета для корпораций и присвоения рейтингов ценным бумагам играет ведущую роль в предоставлении общественности адекватной информации. Мы уже говорили о так называемых растратах (bezzle), упоминаемых Джоном Гэлбрейтом, которые стали концентрированным воплощением всех корпоративных махинаций, ускользнувших от глаз властей. В главе 2, посвященной финансовому кризису, мы рассказывали о том, как лопнувший огромный пузырь субстандартных ценных бумаг и последовавшее за этим замораживание рынков активов привело к Великой депрессии. Учитывая, что за ликвидацию всех и всяческих «пузырей» отвечает Комиссия по ценным бумагам и биржам, особенно важно отметить, что и ее бюджет пострадал в результате перехода к Новой истории.
Даже беглый взгляд на бюджет Комиссии по ценным бумагам и биржам показывает, что его размер совершенно недостаточен. В 2014 году благодаря действиям Комиссии были сохранены активы на сумму 50 трлн долл., при бюджете в 1,4 млрд долл.{529} Это чуть больше, чем 0,25, от 0,01 цента на доллар активов, находящихся под ее наблюдением. Два сравнения помогут укрепить нашу уверенность в том, что это мизерная сумма.
Одна только банковская компания Bank of America, отчасти находящаяся под контролем Комиссии, тратит существенно больше исключительно на маркетинг, чем весь бюджет Комиссии по фондовым рынкам и результатам в целом{530}. Расходы инвестиционных фондов составляют около 1,02 цента на каждый доллар активов под их управлением, что в 400 раз больше, чем расходы Комиссии на доллар контролируемых активов{531}.
