Когда Семен отказался выпить налитую ему рюмку водки, капитан бросился в бой так, будто от того, выпьет или не выпьет он эту рюмку, зависела если уж не судьба всего русского торгового флота, то его, капитана, личная судьба, – это точно. Сухов заявил, что пить вино на корабле – это все равно, что пить кока-колу в тайге.
– Если ты не научишься пить водку, то тебе лучше распрощаться с дипломатической службой, – безапелляционно за явил Сухов. – Что это за дипломат, который не умеет пить? Это такой же нонсенс, как и непьющий моряк.
Он привел примеры из своего богатого опыта общения с дипломатическими представителями самых разных национальностей чуть ли не во всех портах мира. Наивысшей похвалы заслужили, естественно, российские дипломаты, которые, по его словам, никому не уступали пальму первенства в искусстве «принять на грудь».
Очень скоро атаки капитана поддержал и генконсул. Он, правда, в несколько более сдержанных выражениях подтвердил основной тезис капитана.
– Пойми, Семен, возлияния, от более или менее умеренных до весьма неумеренных, – неизбежный атрибут дипломатического протокола. Диапазон возлияний очень широк – от чисто символического поднятия бокала на каком-нибудь открытии выставки до… – Здесь он сделал многозначительную паузу. – Короче, все зависит от партнеров и выносливости твоего и их организма.
В итоге вывод его был тем же: не видать Семену посольского звания, если не приобщится он к святому делу пития русского национального напитка.
Такому натиску противостоять было просто невозможно. Семен обреченно посмотрел на Арину и выпил злосчастную рюмку. Счастью капитана не было границ. Наверное, он меньше радовался, когда впервые встал за штурвал своего первого корабля. После первой рюмки, естественно, тут же наступила очередь второй, которую дежурный референт уже не имел никакого морального права не выпить. После третьей он почему-то решил, что единственный способ сохранить ясность мышления – это наблюдать за ходом времени. Поэтому через каждые десять минут Семен стал задавать Арине вопрос:
– Вы знаете, сколько сейчас времени?
И, не дожидаясь ее ответа, с гордостью сообщал:
– А вот я знаю. Сейчас восемь часов тридцать минут.
Потом Арина узнала, что уже восемь часов сорок минут. Огромным потрясением для нее явилась новость, что наступило восемь часов пятьдесят минут. Семен радовался как ребенок, когда ему на несколько секунд удалось опередить часы, начавшие бить девять. К этому моменту для него ничего, кроме часов, не существовало. Он сидел, не обращая ни на кого внимания, судорожно уставившись на большие настенные часы, украшавшие стену кают-компании, и сверял их со своими часами на руке. Отрывался он только для того, чтобы сообщить Арине об очередном продвижении минутной стрелки.
В половине десятого Арина, которой капитан милостиво согласился наливать вино, а не водку, демонстративно посмотрела на часы.
– Николай Борисович, а не пора ли нам двигаться? Уже поздно, а завтра всем рано вставать. Олег уже вернулся, он мне звонил. Волнуется, как мы в темноте будем добираться. После застолья… – Арина выразительно посмотрела в сторону Александра. Водитель, сидевший со всеми за столом, не отставал от капитана по количеству опрокидываемых рюмок.
Эффект от ее демарша оказался совершенно противоположным тому, к которому она стремилась. Сухов заявил, что на ночь глядя они никуда не двинутся, заночуют на корабле, а завтра пораньше, часов в шесть, отправятся обратно.
Единственное, чего удалось добиться Арине, это разрешения удалиться в отведенную для нее каюту. Семен покинул кают-компанию вместе с ней. Вернее, его вынесли два моряка, вызванные Суховым.
Было ясно, что никто из оставшихся не собирался расходиться, хотя состояние водителя внушало Арине серьезное беспокойство. Она попыталась уговорить и его пойти немного поспать, но безуспешно. Честно говоря, она не столько переживала за его здоровье (а если совсем честно, вовсе не переживала), сколько беспокоилась за то, как он сможет вести машину после такого количества выпитого. А надо сказать, что выпито было, даже по русским меркам, немало. Более того, у Арины сложилось впечатление, что и капитан, и консул решили личным примером доказать справедливость репутации моряков и дипломатов как непревзойденных мастеров в искусстве выпить, о чем они говорили в начале вечера.
Остаток ночи она не сомкнула глаз. Во-первых, за тонкой перегородкой страшно храпел Семен. Временами он начинал метаться, кричать что-то неразборчивое. А когда он вдруг затихал, Арина пугалась, не помер ли, вставала и заходила в его каюту и успокаивалась, лишь услышав его неровное дыхание. Во-вторых, до нее доносились звуки все более и более расходившегося веселья в кают-компании. Достигнув апогея где-то часам к двум, шум постепенно затих лишь часам к трем. Будить народ в пять часов, как они уговорились, она не решилась. В шесть Арина постучала в соседнюю кабину дежурного референта.
Это оказалось самой простой из стоявших перед ней задач. Семен тут же откликнулся. Через несколько минут он вышел в коридор и, продемонстрировав на удивление хорошую физическую форму для человека, впервые вступившего в схватку с зеленым змием, сказал, что через пятнадцать минут будет готов.
Тяжелее пришлось остальным участникам застолья. Наконец, где-то к семи часам все собрались в злополучной кают-компании. От предложения поесть все с отвращением отказались. Наихудшие опасения Арины подтвердились: водитель хотя и пытался бодриться, но было очевидно, что соображает он с большим трудом. Тем не менее доверить руль Арине он отказался наотрез, сославшись на то, что у нее нет с собой водительских прав. У Семена их вообще не было. Генконсул не снизошел до того, чтобы предложить свои услуги в качестве водителя. Поэтому оставалось только уповать на русское «авось». К счастью, народа и транспорта на улицах еще было не так много, иначе не обошлось бы без жертв. «Мерседес» большую часть пути проделал, зигзагообразно вихляя от одного тротуара до другого. При очередном зигзаге, когда огромный черный лимузин приближался к тротуару, народ с воплями кидался врассыпную, справедливо опасаясь, что на этот раз водитель вовремя не вывернет руль и машину занесет. Но столкновения, к удивлению и разочарованию мальчишек, сопровождавших их и криками предупреждавших прохожих о грозящей опасности, не произошло, и они благополучно довихляли до ворот виллы «Бугенвиллия». Многочисленные следы разноцветной краски на них свидетельствовали о том, что не один водитель был посрамлен, преодолевая довольно узкий въезд. Александр набычился, пригнулся, надавил на педаль газа и… не успели они даже испугаться, как машина стояла уже во дворе. Из машины, правда, водителя пришлось вытаскивать Семену и подоспевшему на подмогу Олегу. Вот тогда Арина воочию убедилась в справедливости утверждения о необъяснимом везении пьяным за рулем.
Но времени для размышления над этим феноменом у нее не было: часы показывали восемь тридцать, а самолет улетал в десять. Хорошо, Олег к ее приезду уже уложил все вещи, ей осталось лишь переодеться, заглотнуть кофе с бутербродом и попрощаться с вышедшими проводить их Багровыми.
