Глава 33. Новые расклады
В начале августа Павел улетел в Лондон, сказав Вике, что помолвку они с Машей, конечно, отложат. Вике было все равно, ни о какой Маше думать она не могла. Ее мучило только одно – что Платон ушел из жизни, так и не примирившись с сыном. Говорить об этом с Павлом она тоже не могла. Скорее всего, Павел и не понял бы, какое значение для Вики имеет теперь его ссора с отцом. Да и не было ссоры, они просто не успели понять друг друга. Но с этим уже ничего не поделать, и мучиться этим бессмысленно.
Вика ходила на допросы, а к ней домой зачастил Стас Беляков. Следователям Вика повторяла все то же самое, что сумела рассказать им в первый после убийства день. А Белякову твердила, что в отношении холдинга пусть он договаривается с Павлом и Эдиком, младшим партнером Платона. Стас предложил ей переоформить личные акции Платона в холдинге на нее и тут же выкупить их. Вика бросилась звонить Павлу, плохо понимая, имеет ли она право продавать эти акции. Павел предложил Белякову приехать в Лондон. Отзвонился сообщить Вике, что против продажи акций он не возражает. Ему они не нужны, он к ним отношения не имеет и иметь не хочет, это Викино наследство, а холдинг… Что холдинг? Не более чем один из активов отца. Вика продала акции Белякову и отдала Павлу половину денег.
К осени ее перестали вызывать на допросы. Володю и Аркадия тоже больше не дергали в СКР. Следствие явно зашло в тупик. Колю и Александрова это не удивляло. Не последнее заказное убийство, которое никогда не будет раскрыто. Даже если установят личность снайпера, тот никаких показаний уже не даст. Лесных партизан тоже не расколют. А Платона все равно не вернуть.
Стас требовал, чтобы Вика определилась и с «Квантумом». Ведь «Квантум» – тоже акционер холдинга, кто будет его представлять? Эдик, младший партнер Скляра по формальному признаку? Стас же понимает, что Эдик в «Квантуме» – никто, это хозяйство Платона. А значит, теперь Викино. А он не может собрать ни одного совета директоров. Это было уже выше Викиного понимания, и она помчалась к Павлу.
Павел позвонил ей, едва она вошла в свою квартиру на Manchester square. Как и Катюне, ей претили и Knightsbridge, и Belgravia. Две спальни и угловая гостиная с огромными окнами. Платону квартира всегда казалась неприлично тесной и бедноватой, а Вике было в самый раз. «Да, – сказала она Павлу, – ужин, конечно. Через час где-то, хорошо?»
Она отправилась в ресторан Сecconi’s в одном из переулков Piccadilly пешком. С Платоном они, конечно, вызвали бы шофера. Вернее, машина просто дежурила бы под окнами…
Маша не произвела на нее особого впечатления. Девочка как девочка. Темно-синее платье-футляр, босоножки без чулок осенью, как это принято в Лондоне. Видно, что неглупа, в меру воспитанна. Маша немногословно отвечала на Викины вопросы об учебе, о маме и сестре. Вике казалось, что она то ли стесняется, то ли боится произвести неправильное впечатление. Павел что-то спросил Вику о ее фонде. Она решила, что можно больше Машу в расчет не принимать, и принялась рассказывать Павлу о своих встречах с Беляковым. Что ей делать с «Квантумом»? Кажется, у Эдика, у Аркадия и еще у кого-то есть свои доли, но восемьдесят шесть процентов – это компании Платона. Она не может и не хочет в этом разбираться. Беляков требует, чтобы компании – номинальные держатели акций – определились, кто представляет акции Платона в холдинге, где у Белякова все застопорилось. Павел отвечал, что и он не в силах с наскока дать готовое решение. Вика не понимала почему, когда Беляков прилетал к Павлу в Лондон, они не решили все вопросы. Павел задумался – действительно, не очень понятно, почему всего два месяца назад Белякова заботили только личные акции отца в холдинге. Хотя, даже если бы Беляков тогда затеял разговор о «Квантуме», Павел все равно не стал бы детально разбираться во всей сложной структуре. Какие из компаний «Квантума» держат акции холдинга, какими договорами они связаны, – все это надо изучать, вникать в бумаги. Это огромная работа, у него на это нет ни времени, ни своих юристов.
– Я вообще структуры отцовского бизнеса толком никогда не знал, – повторял Павел.
Вика впервые с досадой поняла, что Павел никогда и не хотел этого знать.
– Павел, я же тебе говорила… На Сардинии, за месяц до… Платон считал, что ты просто обязан разобраться – что нужно, что не нужно из активов, которые он собрал… Что будет ядром корпорации в двадцать первом веке. Да, он сказал именно так.
– Вика, у меня своя работа. Может, лет через пять я и был бы готов заняться активами отца, но не сейчас. Чтобы разобраться, я должен сейчас все бросить и вникать в каждую компанию отдельно. Три машиностроительных завода, два металлургических, страховая компания, банк. Маруся? Ты хочешь переехать в Россию? Мы с Машей в Россию переезжать не хотим, понимаешь? Как отсюда я могу принимать какие-то решения?
– Я не знаю – как. Я знаю только, что мы не имеем права все пустить прахом. Павел, я не знаю, что мне делать.
– Вик, может, все Эдику поручить? Ведь он у отца партнером уже сколько лет.
– Павел, я его плохо знаю! К тому же не понимаю, что я должна ему поручить. Что он должен делать? Что из «Квантума» – его, а что – Платона? Даже в этом надо разбираться. Это можешь только ты, а ты не хочешь… Тогда кто?
– А Константин Алексеевич Александров? – спросила Маша.
– Что Александров? – спросила Вика машинально, даже не поняв, с чего бы это Маша влезает в их разговор.
– Он же давний партнер Платона Валериановича, он мне сам рассказывал, и Павел тоже.
– И при чем он тут?
– Погоди, – вмешался Павел, почему-то усмехнувшись. – Если бы он согласился заняться отцовским хозяйством, ты бы как к этому отнеслась?
– Не знаю… Нет, знаю. Пожалуй, он единственный, кому я бы могла доверить абсолютно все. И ему ничего не надо объяснять… А ты думаешь, он согласится? Зачем это ему? Сам сказал, что это огромная работа, ответственность.
– Ну так, может, стоит спросить? – снова с усмешкой произнес Павел. – У него есть люди, финансисты, юристы. Ты права, ему можно не ставить никаких задач, он поймет, кто, что и как. Конечно, при условии, что ты ему доверяешь. Ты ему доверяешь? Это же миллиарды!
– Александрову? Конечно! Он для меня образец порядочности…
– Уверена?
– Павел, почему ты спрашиваешь? Если говорю, значит, уверена. Я вообще всегда считала, что он лучший из друзей Платона.
– Вот именно, – снова вмешалась Маша, взглянув на Вику в упор, потом перевела глаза на Павла. – Он помогает людям просто так. Всегда выполняет, что пообещал. Или я ошибаюсь?
Вику покоробило, что какая-то Маша, пусть даже и прожившая с Павлом больше года, позволяет себе высказывать мнения по вопросу, который ее вообще не касается. Глупое желание похвастать, что она знакома с самим Александровым? Ни для кого не секрет, что тот вывез ее с матерью и сестрой в Лондон. Ну так что из этого? Павел молчал.
– Вика, ты вообще как? – спросил Павел, меняя тему разговора, и Вику это снова покоробило.
