Боденштайн посмотрел на Ягоду.
— Как это следует понимать? И что означает «пока там все не прояснится»?
— Под словом «там» он подразумевал Парагвай, — пояснил Ягода. — Я подал заявку на получение гражданства в Парагвае и ждал только подтверждения. Если бы здесь с «ЯгоФарм» все провалилось, я бы уехал в Южную Америку. Парагвай — одна из немногих стран, которая не имеет с Германией экстрадиционной конвенции.
— А как Дёринг намеревался устранить Изабель?
Ягода молчал почти минуту. Боденштайн и Пия терпеливо смотрели на него.
— Изабель никогда бы не приехала живой в Аргентину, — сказал он наконец. — Фридхельм уже дал своим людям точные инструкции. В имении площадью триста гектаров можно без всяких проблем спрятать труп.
Это звучало убедительно. Таким образом, Ягода и Дёринг исключались из числа подозреваемых лиц. Они бы убили Изабель через пару дней, но кто-то их опередил. Этот «кто-то» освободил их от этого убийства, взяв его на себя, но одновременно расшатал камень, который, как оползень, уничтожил всю их жизнь.
— Еще один вопрос, — сказал Боденштайн. — Ваша жена в субботу вечером, когда вы принимали гостей, все время была дома?
— Да. Правда, она не постоянно находилась с нами, потому что не очень интересуется деловыми разговорами, но… — Он запнулся и поднял глаза.
— Так что? — спросили Боденштайн и Пия одновременно.
— Она пришла довольно поздно, — медленно проговорил Ягода. — Я на это не обратил внимания, так как меня больше интересовал визит Изабель, но сейчас вспомнил. Марианна пришла, когда мы уже сидели внизу, в баре.
Боденштайну удалось получить ордеры на арест Роберта Кампманна и Марианны Ягоды, но фрау Ягоды не оказалось дома. Ее внедорожника в гараже тоже не было, и домработница сказала, что в последний раз она разговаривала с хозяйкой накануне. С этого времени ее мобильный телефон отключен.
— Мы едем в «Гут Вальдхоф», где арестуем Кампманна. Может быть, он что-то знает про Марианну. Вчера во второй половине дня я видел, как она шла к дому Кампманна.
— Вероятно, она уже давно скрылась, — высказала опасение Пия.
— Для этого у нее совершенно неподходящая комплекция, — покачал головой Боденштайн. — Кроме того, у нее еще и сын в интернате.
Перед домом Кампманнов был припаркован серебристый внедорожник класса люкс с прицепом для перевозки лошадей. Боденштайн и Пия, проходя мимо, бросили взгляд внутрь прицепа и вместо лошади увидели там небрежно сложенные друг на друга картонные коробки, предназначенные для переезда. В этот момент из открытой двери дома вышел Кампманн с очередной коробкой. Он побелел как мел и посмотрел на служащих полиции взглядом, заключавшим в себе смесь растерянности и страха.
— Добрый день, господин Кампманн, — сказал Боденштайн. — Что здесь происходит? Вы переезжаете?
— Я… э… — Глаза мужчины нервно бегали из стороны в сторону. — Нет… мы переоборудуем офис.
— А где ваша жена и дети? — спросила Пия.
— Они уехали к теще и тестю, — ответил Кампманн. — Мы… они…
— Господин Кампманн, — перебил его Боденштайн, — как вы, собственно говоря, отреагировали, когда Изабель сообщила вам, что выходит замуж за Филиппа Дёринга и уезжает с ним в Аргентину?
Тяжелая коробка с грохотом упала на землю, и Кампманн, застыв на месте, пристально посмотрел на Боденштайна.
— Ведь ситуация была такова, что вы какое-то время верили в то, что Изабель хотела уехать отсюда вместе с вами. Совершенно неожиданно она изменила свои планы в пользу другого человека. Это, вероятно, вас очень оскорбило.
— Что вы на самом деле делали вечером двадцать седьмого августа? — спросила Пия.
На секунду возникло впечатление, будто Кампманн сейчас упадет в обморок. Его взгляд метался, кадык двигался вверх-вниз.
Какая-то женщина среднего возраста въехала во двор на лошади и дружески махнула Кампманну, но тот никак не отреагировал на приветствие. Женщина спустилась из седла и новела лошадь к водяному шлангу, чтобы вымыть животному копыта.
Внезапно Кампманн нанес Пие сильнейший удар, от которого ее резко отбросило в сторону шефа, и после столкновения оба упали на землю. Спина Боденштайна за последние двадцать четыре часа уже во второй раз приняла на себя всю болезненность соприкосновения с жесткой поверхностью. Краем глаза он видел инструктора, который на удивление быстро помчался через двор, затем выхватил из рук пухленькой женщины поводья и ловким прыжком оседлал лошадь. У женщины пропал дар речи. Она стояла с открытым ртом, держа в руке шланг с водой, и пристально смотрела вслед своей лошади. А Кампманн уже галопировал по двору.
Пия с яростными проклятиями помчалась за ним. Боденштайн со стоном едва поднялся на ноги. Прошла почти минута, прежде чем он смог распрямиться и сдвинуться с места. Оливер успел заметить, как инструктор, пустив лошадь во весь опор, исчез за прилегающим лугом. Пия тем временем уже добежала до «БМВ» Боденштайна и запустила двигатель. Она нажала на газ, едва Оливер успел сесть на место пассажира. Взвизгнув шинами, машина рванула с места, выехала со двора и сразу за воротами свернула на бетонированную полевую дорогу. Пока Пия проклинала комья земли, которые шины трактора оставили на дороге, Боденштайн по рации затребовал через центральную диспетчерскую оперативную группу.
— Сбежавший передвигается на лошади в направлении Хофхайма, — передал он, — от границы Келькхайма в юго-западном направлении.
Через пару сотен метров Пия обнаружила, что дальше напрямик ехать невозможно. Кампманн скакал поперек пашни и должен был вот-вот исчезнуть вдали.
— Поезжайте направо, — сказал Боденштайн. — Ему придется объехать поле для гольфа «Хоф Хаузен». Я уверен, он хочет попытаться оторваться от нас в лесу.
Пия дала задний ход и повернула направо, затем нажала на газ и помчалась со скоростью восемьдесят километров по бетонной дороге, которая через несколько сотен метров опять резко изгибалась, и «БМВ» чуть было не соскользнул на пашню. Им, правда, пришлось сделать крюк, но на поле они могли держать беглеца в поле зрения. Кампманн, подобно самоубийце, пересек трассу В519, предварительно не удостоверившись, что рядом нет машин, и поскакал галопом по другой стороне дороги, не снижая темпа.
— Объект движется дальше в направлении Хофхайма, — передал Боденштайн в центральную диспетчерскую, — сейчас поворачивает на бывшую трассу В519, высота гольф-клуба «Хоф Хаузен фор дер Зонне».
— Вы хорошо ориентируетесь, — заметила Пия.
— Н-да, — угрюмо промычал Оливер, наблюдая за тем, как инструктор съехал с асфальтированной дороги и поскакал к приюту для бездомных животных, направляя свою лошадь через заливные луга. — Местность вокруг Келькхайма я знаю как свои пять пальцев. Кампманну не повезло.
— Нет, не повезло нам, шеф, — возразила Пия. — На машине мы дальше не проедем.
