Прошло часа два или три. Решив, что маркиза уже проснулась, а потому к ней можно войти под предлогом, скажем, уборки комнаты, Софи подошла к двери и постучала. Никто не ответил. Она постучала еще раз. Снова молчание. Софи нажала на ручку – дверь оказалась незапертой и открылась. Но маркизы в комнате не было.
Софи вышла в коридор и спросила у пробегавшей мимо служанки, не видела ли та хозяйку. Оказалось, что маркиза снова поднялась на второй этаж к сыну.
Походив по этажам еще час, Софи решила дожидаться маркизу в ее комнате, якобы разбирая шляпы…
Перебрав все шляпы и подшив к ним ленты, Софи села на стул у двери и стала ждать. Один головной убор она держала в руках – на случай, если придется оправдываться.
На этот раз ждать пришлось недолго. Из коридора послышались чуть шаркающие шаги, дверь открылась, и в комнату вошла миссис Бересфорд. Увидев Софи, она удивленно выгнула бровь.
– Софи?! Вот уж не думала, что вы здесь! Почему вы не пошли обедать? Уже самое время!
– Я хотела поговорить с вами, миледи.
– Может быть, вы сначала все-таки пообедаете? Молодая девушка должна нормально питаться, чтобы поддерживать свои силы.
Софи замотала головой:
– Боюсь, что к тому времени у меня уже не останется смелости рассказать вам что-то очень важное.
Маркиза нахмурилась, но в се глазах не было раздражения.
– Вы сегодня такая бледная, Софи, и выглядите усталой.
– Я действительно страшно устала, поскольку всю ночь не спала. Очень беспокоилась за вашего сына и нервничала, думая о предстоящем разговоре с вами.
– Не сомневаюсь, что вы действительно о нем беспокоились.
Софи несколько удивилась этой странной фразе, показавшейся ей двусмысленной. Но, так и не догадавшись, что маркиза имела в виду, решила пока не думать об этом. Поэтому, набравшись храбрости, с отчаянием в голосе выпалила:
– Хочу вам признаться, миледи: это я положила ананасовые тарталетки на поднос лорда Линдхерста.
– Серьезно? – переспросила маркиза таким мягким тоном, что Софи невольно удивилась.
– Я не знала о том, что лорду противопоказаны ананасы. Поверьте, это действительно так! Я заметила, что на его подносе нет этих тарталеток. А они очень вкусные. Я подумала, что их просто забыли положить, и решила исправить ошибку. Мне очень хотелось сделать лорду Линдхерсту приятное. Я знала, что он очень любит фрукты. Ну вот, так и получилось…
Поскольку маркиза молчала, Софи поспешила добавить:
– Я понимаю, что эти объяснения меня никак не оправдывают. Но я действительно очень переживаю! Как только представлю себе лорда Линдхерста страдающим, бледным и больным по моей вине, то жить на свете не хочется!
Голос Софи задрожал и оборвался. Она закрыла глаза, из которых текли слезы.
– Софи… – услышала она тихий голос маркизы и шелест шелка.
Суховатая, но все еще изящная рука осторожно набросила ей на плечи кашемировую шаль. Софи открыла глаза и ошарашено посмотрела на хозяйку. Маркиза улыбалась.
– Умоляю вас, миледи, простите меня! – зашептала Софи. – Я не лгу, когда говорю, что скорее причиню боль себе, чем доставлю кому-то из вас даже небольшую неприятность. Поверьте, это действительно так! Вы все так добры ко мне…
Голос ее опять задрожал и сменился глухими рыданиями.
– Софи, – попросила маркиза, – посмотрите на меня!
Софи почувствовала руку хозяйки, сжимающую ее плечо.
– Я понимаю, что произошла ошибка, и, конечно, прощаю вас, – говорила маркиза, ласково смотря в глаза девушки. – Невозможно сомневаться в том, что вы действительно глубоко переживаете случившееся. Но не у меня вы должны просить прощения, а у моего сына, который очень страдал по вашей вине.
У Софи замерло сердце от возникшего подозрения. Она внимательно посмотрела на маркизу, улыбнулась и прошептала:
– Я очень хочу извиниться перед его сиятельством. Попросить у него прощения…
– Тогда идите в оранжерею. Он там.
– В оранжерею? – удивленно переспросила Софи, поскольку не сомневалась, что Николас никуда не выходил из дома.
– Да, именно там. Он очень долго спал, а проснувшись, попросил клубники. Я хотела послать за ней кого-нибудь из слуг, но он захотел собрать ее своими руками, поскольку сам сажал и выращивал. Идите к нему!
Софи благодарно улыбнулась маркизе и утвердительно кивнула, хотя в оранжерею она идти не хотела, боясь остаться наедине с Николасом. Ведь сейчас у нее вряд ли хватило бы сил на сопротивление не только ему, но и собственному желанию…
Маркиза, казалось, разгадала ее мыли.
– Уже стемнело, – сказала она. – Если пойдете в оранжерею, то я попрошу Джона вас проводить.
Джон будет ее сопровождать? Вот и отлично! В присутствии ливрейного слуги ничего не может случиться! Софи облегченно вздохнула и снова утвердительно кивнула маркизе. Но теперь она знала, что непременно пойдет в оранжерею и встретится там с Николасом.
Маркиза еще раз посмотрела на девушку. На этот раз – загадочным взглядом…
– Почему бы не подождать вас здесь? – спросил Джон, остановившись в центре садовой аллеи на некотором расстоянии от оранжереи.
Софи взяла его за руку и крепко сжала.
– Прошу вас, Джон… Не надо оставлять нас наедине…
– Нервничаете? – улыбнулся Джон.
– Да, – тихо ответила Софи.
– Не надо, – уверил ее первый ливрейный слуга. – Уверяю вас, его сиятельство – добрый и порядочный человек. Он все понимает и, конечно, простит вам эту историю с ананасовыми тарталетками, как только узнает всю правду!
– Н-наверное, вы правы…
– Несомненно, прав! И советую вам поскорее уладить это недоразумение.
Софи вспомнила, как Николас рассказывал, что однажды едва не заблудился в этом огромном саду, скорее напоминавшем парк. Вот хороший предлог, чтобы не отпускать Джона!
– Видите ли, Джон, – неуверенно начала она, – я боюсь заблудиться в этом парке. Вы мне нужны в качестве проводника.
– Здесь еще ни разу никто не потерялся, но если вы опасаетесь, то я готов.
Джон предложил Софи руку, которую она приняла со вздохом облегчения. Теперь ей не угрожала опасность поддаться соблазну!
Они вошли в оранжерею. Софи казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из ее груди. Джон ободряюще посмотрел на нее…
Николас стоял около мангового дерева и внимательно рассматривал зревшие плоды. Услышав шаги, он обернулся.
– А, Софи, Джон! Как вы здесь оказались?
Он с доброй улыбкой смотрел на них и ждал ответа. Софи вдруг сделалось так страшно, что она инстинктивно схватила Джона за руку.
