Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
С линзами в глазах и в обычной одежде бабы Капы Анна легко сошла за свою матушку, никто из многочисленных гостей не заметил подмены. Не возникло бы никаких сложностей, если бы в какой-то момент Анна не потеряла одну линзу. Найти ее в суматохе массового гулянья Савва не сумел, поэтому заставил тещу немедленно надеть черные солнцезащитные очки. Анне в темных окулярах было неудобно, но зять бдительно следил за тем, чтобы она их не снимала.
– А она их сняла, и тогда-то я увидела ее голубой глаз! – сказала я. – И Генка, наверное, тоже увидел, он рядом со мной сидел!
Капитан воспользовался передышкой, чтобы хлебнуть минералки, которую налила ему в бокал заботливая Ирка.
– Значит, Генка напросился на неприятности, когда вызывающе распевал Анне песню про «Черноглазую», – поскольку меня никто не останавливал, продолжала рассуждать я.
– А еще он демонстрировал всем желающим, включая тебя, имеющуюся у него фотографию Капитолины Спиногрызовой с родственниками, а ведь на том снимке было видно, что глаза у бабушки карие, – напомнил Лазарчук.
– Кстати, а куда подевалась эта фотография? – поинтересовалась Ирка.
Капитан пожал плечами.
– Думаю, ее прихватил Савва, – предположила я. – Вместе с Генкиным блокнотом.
– С каким блокнотом? – заинтересовался Серега.
– У Генки была такая эксклюзивная записная книжка, я сама ее ему подарила, – пояснила я. – Кожаную обложку от нее я нашла в тумбочке у Саввы.
– Когда ты ее нашла, вчера? – оживился дотоле молчавший Колян. – Кыся, ты понимаешь, что это означает?
– Что поганец Савва приложил руку к смерти Генки, – мрачно кивнула я. – Или, во всяком случае, вывернул ему карманы. Красивый блокнот выбросить пожалел, жаба задушила, а фотографию, скорее всего, уничтожил.
– Кыся, да я не о том! – махнул рукой Колян. – Ты вспомнила, что заглядывала в Саввину тумбочку, а это значит, память к тебе возвращается!
– Ленкины воспоминания мы сопоставим с рассказом Сереги попозже, ладно? – попросила Ирка. – Сереженька, продолжай, мне страшно интересно!
– А мне просто страшно, – пробормотал Моржик.
– Чем дальше, тем страшнее, – кивнул капитан.
– Еще бы! – поддержала я. – Знали бы вы, как я испугалась, когда получила Генкино посмертное послание! Мороз по коже и дрожь в коленках!
– Так Генка действительно собирался раскапывать подозрительную грядку в поисках свежего захоронения бабы Капы? – поинтересовалась Ирка. – Для того и полез в сарай, хотел вооружиться лопатой? А что с обрушившимся на него сеновалом, он сам развалился, или это Савва постарался, чтобы Генка не раскопал чего-нибудь лишнего?
– Просила не перебивать, а сама лезешь с вопросами списком! – заметила я.
Лазарчук пожал плечами.
– Предполагаю, что без Саввы тут не обошлось, но это недоказуемо.
– А что вообще доказуемо в этой истории? – поинтересовался Колян.
– Дайте же человеку закончить рассказ! – закричала я.
– Леночка, вам нельзя волноваться! – обеспокоился моим состоянием доктор Топоркович.
Он озабоченно пощупал мне пульс и обвел господ присутствующих укоризненным взглядом поверх очков.
Народ притих, и Лазарчук продолжил повествование.
За исключением печального инцидента с трагически погибшим газетчиком торжество по поводу столетия Капитолины Митрофановны прошло благополучно, то есть Спиногрызовы получили все обещанные бабушке подарки, включая квартиру. Теперь столетняя старушка могла с чистой совестью помирать, особой необходимости в ней уже не было. В принципе переход бабушки в мир иной можно было бы на некоторое время отложить, гости в доме Спиногрызовых бывали нечасто, Анна, переодеваясь и надевая-снимая линзы, могла время от времени изображать бабу Капу. Но теща Саввы в отличие от своей матушки дожившей до ста лет без малейших признаков умственного расстройства, была несколько «не в себе» и могла ненароком сболтнуть что-нибудь лишнее. Если бы выяснилось, что Анна – это именно Анна, а вовсе не Капа, планы мошенников пошли бы насмарку. Спиногрызовы не могли так рисковать, значит, нужно было заткнуть старухе рот, желательно – раз и навсегда. Так что причиной смерти Анны стали склероз и маразм, ведь это они делали Саввину тещу неуправляемой, а ее поступки – непредсказуемыми.
– Но на самом деле ее убили милые детки, Савва с Ниной, да? – встряла я.
– Анна скончалась от передозировки снотворного, – пожав плечами, ответил капитан. – Но сама ли она приняла несколько лишних таблеток, или же кто-то ей в этом поспособствовал? Как узнать? Не забывайте, у бабули были расстроенные мозги и дырявая память!
– Кыся, возле тебя на тумбочке стоит пузырек с валерьянкой, отдай его мне! – потребовал обеспокоенный Колян.
– Боишься, налопаюсь успокоительных таблеток, как маразматическая старушка? – обиделась я.
– Не путай диагнозы, маразмом будет сожрать таблетки вместе с флаконом, а так – это просто склероз, – вмешалась Ирка. – Коля, не беспокойся, я за ней пригляжу! Сережа, рассказывай дальше!
Под действием снотворного Анна мирно уснула и не проснулась, и наутро «убитые горем» Спиногрызовы раструбили о кончине бабушки Капы. Понятно, что ее роль в последний раз исполнила Анна.
– Но я же была на похоронах лже-Капитолины, – опять вмешалась я. – И тогда Анна была жива! Она сидела у гроба бабы Капы поочередно с Ниной!
– Идиотка ты, – грубо обругала меня Ирка. – Понятно же, что это была не Анна, а кто-то из ее родственниц! Сама же говорила, что эта пакость Настя похвалялась удивительным фамильным сходством по женской линии!
– Настя тоже была на похоронах, – уперлась я. – Вот она-то как раз сидела у гроба практически безотлучно!
– Анну изображала ее дочь Нина, – терпеливо объяснил Лазарчук. – Она уходила в комнату – и на смену ей выходила «Анна». Чего проще? Обе в черных платьях и платках, даже переодеваться не надо, знай только, наноси и стирай тональный крем, рисуй карандашом морщины и надевай-снимай цветные линзы.
– Точно, у Нины ведь глаза были, как у бабушки Капы, карие! Значит, вот для чего Савва снова мотался в «Оптику», покупал там голубые линзы! – сообразила я. – Для того, чтобы Нина могла замаскироваться под Анну!
– Наконец-то начинаешь соображать, – похвалила меня Ирка. – Ну, с похоронами фальшивой бабуси мне все ясно…
– Мне в принципе тоже все ясно, – кивнула я. – Даже то, почему после этих самых похорон поганец Савва науськал на меня бодливую корову. Я же приставала к нему с расспросами про пропавшую фотографию!
– Как последняя дура, – подытожила подруга. – Серега, мы готовы слушать продолжение!
На другой день после похорон «бабы Капы» Нина, вновь нарядившаяся в одежды Анны, опять загримировалась подручной косметикой, поменяла цвет глаз с помощью линз, сбегала к пруду и там на публику исполнила роль престарелой Офелии. Продемонстрировала ярко выраженное желание утопиться, выбралась из воды, в камышовых зарослях переоделась в сухое «свое», стерла с лица нарисованные морщины и спокойно пошла домой.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
