Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Часа через три вернулся подполковник. Личные дела сотрудников Федор уже изучил, благо их там и было-то немного.
– Как успехи?
– Никак, товарищ подполковник. По документам все чисто.
– Что будем делать?
Федору понравилось, что Белый сказал «будем делать», а не «будешь». Теперь они вдвоем, как группа, и о появлении в отделе «крота» знают только они.
– Ловушку можно попробовать сделать.
– Поясни.
– Капитан Иволгин шума не поднимал, когда с вами подозрениями делился.
– Верно!
– Если «крот» есть, он думает, что Иволгин проникновения в сейф не заметил. А раз так, он обязательно заберется снова…
– Ну-ну, продолжай, – заинтересовался Белый.
– Надо подложить в сейф документ, очень правдоподобный, о создании в нашем тылу резерва – якобы для наступления.
– Не пойдет. «Крот» знаком с дислокацией частей на нашем участке фронта – как и другие офицеры отдела. Сразу подлог почувствует, затихарится.
– Хорошо. Тогда какое-нибудь сообщение, из ГУКР например, о партизанском отряде в тылу у немцев. Скажем, обеспечить силами СМЕРШа переход на ту сторону минера-инструктора или другого спеца.
– Правдоподобно… И дальше что?
– Самое слабое звено любого агента – это связь. Узнав важную информацию, «крот» попытается связаться с хозяевами. Для этого он должен будет встретиться с радистом или другим агентом.
– Вероятно, но трудновыполнимо. У нас только офицеров три десятка. За каждым следить – еще человек тридцать опытных топтунов нужно иметь. А где их взять? Главное управление посвящать в свои подозрения несолидно, им доказательства нужны.
– Кто был дежурным по отделу в ночь, когда в сейф Иволгина забрались?
– Твердохлебов. Его подозреваешь?
– Пока ни на кого бросать тень не хочу. Смотрите сами: оконные рамы в избе старые, рассохшиеся, и открыть их снаружи умельцу труда не составит. Решеток железных на окнах нет. Часовой стоит у ворот, и окна шифровальщиков ему не видны.
– Внутри периметра только свои находятся, из отдела.
– Я не сказал, что чужой был. Свой был, но предатель. А может, своим он и не был никогда, под личиной действовал.
– Это уже серьезно. Если подтвердится, многие головы полетят. И в первую очередь – моя. Ну и других тоже, которые повыше.
– Выход есть всегда. Главное – выявить «крота», а потом его можно будет втихую устранить. Скажем, агента неудачно брал или на мине подорвался. В отделе за время моей службы сколько уже человек сменилось? Двое убиты и шестеро в госпиталь отправлены, причем трое комиссованы вчистую.
– Я о таком решении думал, но не решился предложить. Не подумай, я не свое кресло спасаю. Многие честные офицеры пострадают: те, кто проверку вел, в школу СМЕРШа направлял, кадровики свое получат… А как его разглядишь, может, он уже после завербован?
– Надо начинать действовать, не теряя времени…
– Кто против? Этот неизвестный нам пока гаденыш каждый день информацию для немцев добывает.
– Пеленгаторщики что говорят? Не выходила повторно в эфир чужая радиостанция?
– Не зафиксировано.
– Скорее всего, другой канал связи имеет.
– Курьер? Возможно. Сейчас линия фронта неустойчива, позиции не оборудованы. Скажу по секрету: наши минные поля на нейтралке ставят.
– Похоже, в ожидании нового наступления. Не ошибусь, если скажу – на Невельском направлении?
– Не ошибешься. Все же аналитик ты неплохой, по двум словам выводы сделал.
– Вы о переходе курьера говорили, когда минных полей коснулись?
– Значит, так… Я пишу ложную шифрограмму и подкладываю ее в сейф Иволгина.
– А вдруг «крот» в ближайшие дни туда не полезет?
– Если раз проник, да еще без последствий, полезет еще. День-два от силы… Обстановка на фронте напряженная, немцы справедливо опасаются нашего наступления. Им разведданные как воздух нужны. Обязательно «крота» нацелят на активную работу по сбору информации. И поставлю я сегодня дежурным Твердохлебова.
– Если сегодня в сейф заберутся, значит, точно он.
– А ты как думал? Снаряд в одну и ту же воронку дважды не попадает. Не верю я в такие совпадения.
– Разрешите предложение?
– Валяй.
– Я хочу на ночь на дереве устроиться. За забором, на соседнем участке, граб растет. Изба сгорела, хозяев нет.
– Что-то я не понял, объясни.
– Штор в кабинете шифровальщика нет. Если туда проберется «крот», он хоть ненадолго, но свет включит. Не лампочку на потолке, это понятно. Скажем, фонарик, с синей подсветкой, как трофейные немецкие, они у каждого второго офицера отдела есть. Прочитать-то ему надо, не филин он и не кошка. И окна мне будут видны, если снаружи кто-нибудь проникнет.
– Ну да, понял. Если через дверь, как шифровальщики, то это Твердохлебов. Давай, действуй. А сейчас можешь отдыхать, впереди ночь бессонная. А я попрошу Иволгина – конфиденциально, если заметит что с документами, срочно со мной связаться.
Выработав план действий на ближайшие сутки, они разошлись. Федор для начала – в столовую: обеденное время уже на исходе и можно голодным остаться.
Поев, он улегся спать. Как говорится в армии, солдат спит – служба идет.
Проснулся к ужину. Офицеры подтрунивали:
– Бока отлеживаешь, пока мы, высунув язык, бегаем.
– А это кто на кого учился, главное – результат. У меня, может, во сне «мозговой штурм».
Что такое «мозговой штурм», молодые офицеры не знали и примолкли. Ведь выражение это уже значительно позже окончания войны появилось.
Федор поужинал. Сегодня к столу давали белый пшеничный хлеб – редкость на фронте. Обычно так баловали по праздникам – ко Дню Красной Армии 23 февраля или в годовщину Октябрьской революции.
Миновав часового, он вышел за ограждения. Напустив на себя беззаботный вид – вроде прогуливается после ужина, – прошелся по соседнему участку. Сам же внимательно разглядывал участок.
Граб, одиноко стоящий у забора, – укрытие не самое лучшее. Еще не осень, листья не облетели, но ветки хлипкие. Повыше взобраться – сам из-за кроны деревьев не увидишь ничего, а сверзнешься – сломаешь себе чего-нибудь. По ночам на деревья лазить рискованно.
А вот крышу сарайчика Федор присмотрел. Плоская, слегка покатая, для наблюдения – самое то. И ночью, если не осветит никто, сам виден не будешь.
Он посидел пару часов с офицерами, послушал фронтовые байки. Потом они все вместе внимали девятичасовой сводке Совинформбюро и обменивались впечатлениями. После сражения на Курской дуге наши войска развивали наступление на Харьковском направлении. Офицеры делали прогнозы по поводу дальнейшего развития событий, высказывали предположения.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
