Мамы здесь не было.
И никогда не будет. Никогда.
Потому что ее ассимилировали. Мама ушла. Навсегда.
Дэймон
Я должен был догадаться.
В глубине моего сознания все время билась эта мысль. Я должен был предположить, что это возможно. Что вторгшиеся Лаксены доберутся до мамы Кэт и сделают что-то ужасное, надеясь, что мы с Кэт рано или поздно сюда вернемся. А может, они даже и не ждали нас, а сделали это просто из жестокости, потому что Итан должен был знать о маме Кэт и предвидеть, к чему приведут их действия.
В то мгновение, когда они разбили сердце Кэт, я ощутил, что и мое разбилось тоже, и я уже испытывал такую же острую боль, когда мне объявили о смерти Доусона. Я не хотел, чтобы Кэт когда-нибудь пришлось пройти через этот кошмар, но я оказался бессилен что-либо сделать.
Глаза Кэт расширились, она отшатнулась и ударилась о стену, как будто вообще забыла, где находится, и продолжала повторять одно и то же слово.
Нет.
Слезы струились по ее лицу. Кэт подняла руки, словно пытаясь прогнать от себя действительность, заставить ее отступить. Потом она согнулась пополам и закрыла руками живот.
Мой взгляд скользнул на женщину-Лаксена – она стояла у раковины, с холодной улыбкой наблюдая за страданиями Кэт. И всему виной эти ублюдки.
Ярость опалила меня изнутри, наполнив каждую клеточку тела. Я не воспользовался оружием: стрелять в такой ситуации было бы непозволительно, потому что, хотя это и не мама Кэт, она ею выглядела. Женщина, стоявшая передо мной, не успела отреагировать – я выпустил свою ярость, и шар энергии Источника ударил ей в грудь, припечатав врага к кухонной мебели. Женщина ухватилась за раковину, пошатнулась, но я выпустил еще один шар, ударивший ее прямо в затылок.
Свет Лаксенов вспыхнул ярко-белым один раз, потом еще раз, а потом померк на манер потухшей лампочки. Женщина-Лаксен перевалилась через пакет с картошкой и шлепнулась на пол с тяжелым стуком. Теперь она была в своей истинной форме. Остатки света покинули сетку вен, и перед нами осталась лежать человеческая оболочка.
Кэт упала на колени и, низко склонив голову, издала страшный вопль.
Я ринулся к ней.
– Кэти… детка, я… – Слова не находились… – Мне так… так жаль.
Внезапно Кэт уперлась руками в кухонный пол и, запрокинув голову, закричала снова, и этот крик был полон горя и страданий.
Сначала ее голос, поднимавшийся от пола, звучал как низкая вибрация, а потом усилился, и от него начал сотрясаться кухонный стол, в шкафах задребезжали тарелки и чашки. Потом этот звук перешел в рев, от которого затрещал весь дом, а от потолка повалили клубы дыма. Стол поехал по полу. Стулья начали переворачиваться – сперва один, потом другой. Где-то в гостиной разбилось окно.
Кэт собиралась обрушить дом.
– Проклятье.
Я опустился рядом с Кэт, обнял ее и покрепче прижал к себе. Все ее тело содрогалось. Я сел на пол и усадил ее к себе на колени, запустил руку ей в волосы и прижал ее голову к своей груди. Но это не помогло справиться с мощными рыданиями, сотрясавшими ее хрупкое тело.
Боже, я не знал, что делать. Не знал, как же ее успокоить, а в данный момент меня волновало только это.
– Малышка, все будет хорошо, – бормотал я, уткнувшись ей в макушку. – Я здесь, Котенок. Ты со мной. Я здесь.
Я даже не понимал, слышит ли меня Кэт: она зарылась в меня, ее грудь резко вздымалась и опускалась, а пульс бешено стучал. Она ушла в себя, продолжая кричать хриплым, надтреснутым голосом. От этих криков меня просто разрывало на части.
Я должен был догадаться.
Но у меня не было никакой возможности определить, что Лаксен находится в доме или где-то рядом. Понятно, что придут и другие, но я только и мог, что держать ее в объятиях, изо всех сил прижимая к себе. Я посмотрел на потолок и увидел, что посередине образовалась трещина, но дом держался, хотя фундамент время от времени сотрясался.
Я гладил Кэт по спине и целовал ее макушку, хотя и чувствовал приближение другого Лаксена. Когда хлопнула входная дверь, я услышал, как меня тихонько зовет Ди.
– Я здесь.
Кэт все еще дрожала у меня в объятиях, и, хотя ее всхлипы слегка утихли, вулкан эмоций продолжал извергаться.
– Что происходит?… – Ди застыла на пороге кухни. Ее взгляд метнулся от мертвой Лаксенши туда, где сидели мы. – Кэт?
Арчер стоял у Ди за спиной, обнимая ее за плечи. Пока он пытался понять, что здесь произошло, я снова сосредоточился на Кэт. Придерживая ее затылок рукой, я прижался щекой к ее макушке и так и сидел.
Я понял, что Арчер объяснил Ди, что произошло, когда сестра заплакала, тут же оказалась рядом с Кэт, обхватила ее руками и пыталась утешить ее в своих объятиях, но я не отпускал Кэт.
– Мы почувствовали, что дом трясется, – негромко сказала Ди, когда наши глаза встретились над головой Кэт. – Я знаю – не стоило сюда приходить. Это не по плану, но я беспокоилась.
К черту все планы. Я больше не мог себе представить, что смогу притворяться после всего, что сейчас случилось. Я не смог бы обращаться с Кэт так, как мне бы пришлось, – опять-таки в соответствии с планом. Мне нужно было вытащить ее от-сюда.
– Да гори оно синим пламенем, – грубовато сказал Арчер, эхом отражая мои мысли. – Нам нужно скорее отсюда выбраться, найти какое-то безопасное место и поменять состав группы. Мы не можем…
Мы не могли втягивать в это Кэт, как бы ни развивалась ситуация. Я был готов прыгнуть в «Эксплорер» и увезти ее отсюда куда глаза глядят. Пусть горит синим пламенем не только план, но и все к нему прилагающееся. Мы выполнили свою часть работы. Аэрумы придут, а все, в чем мы сейчас преуспели – точнее, я преуспел, – это в том, что подвергли Кэт одному из самых страшных страданий в мире. Она потеряла самого дорогого человека, причем произошло это прямо у нее на глазах.
Когда Ди медленно отступила назад, я опустил ладони на руки Кэт.
– Мы должны идти, – сказал я ей и медленно поднялся, потянув ее за собой.
Мне удалось поставить Кэт на ноги, но, похоже, они ее не слушались, лицо стало пунцовым от слез, губы дрожали. Она подняла голову. Эти прекрасные глаза остекленели от горя.
– Уходим? – спросила она срывающимся голосом.
Я хотел было кивнуть, но Кэт внезапно вырвалась от меня. Она крутанулась на месте, а когда я потянулся к ней, повернулась и пнула меня прямо в живот. Я почти не чувствовал боли.
– Кэт…
– Нет! – крикнула она, снова ударив меня. Этот удар пришелся в руку. – Нет! – Последовала пощечина.
Широко распахнув глаза, Ди сделала шаг в нашу сторону, но я предупреждающе поднял руку. Увидев, как Кэт наносит мне еще один удар, которого я почти и не заметил, Ди протестующе покачала головой.
